Фрой Зигмундович - Холодная весна самоизоляции. Социально-психологический роман. Практикум антистрессового поведения

Его друзья, как ему казалось, откладывают конфликт, как в банках реструктуризируют кредит, дают рассрочку платежа, так же и они свои проблемы откладывают на будущее. Поэтому эта ситуация не застала Кирилла врасплох, для него ничего не изменилось. Единственное, он мог лучше присмотреться к своим чувствам, своему состоянию влюблённости. В то же время кризис семейно-брачных отношений обострялся по причине ограничений, конечно. Кирилл вспомнил, как у Ремарка в его романе описываются душевные переживания простого человека. Ремарк писал, что мир уже не кажется таким прекрасным, как в то мгновение, когда вы прощаетесь с ним, когда вас лишают свободы. Если можно было ощущать мир таким всегда! На это, видно, у нас не хватает времени…

Юля застала Кирилла в гостиной в позе мыслителя.

– Юля, как ты считаешь, институт брака и семьи у нас в стране и в мире переживает непростой период?

– Да, согласна. В Китае, например, после снятия карантина увеличилась статистика бракоразводных процессов.

Кирилл понимал, что это положение характерно не только для Китая, современный мир ждёт настоящая «эпидемия» распадов семьи и вообще краха детско-родительных отношений, социальных диад и общин, которые не испытывали социальной разобщённости.

– Но ведь дефицит общения, напротив, заставляет больше проводить времени с семьёй, познавать себя и других. Раньше не хватало времени, а сейчас, пожалуйста, двадцать четыре часа.

Кириллу казалось, что эпидемия породила амбивалентный процесс вообще в социальном взаимодействии. С одной стороны, «социальное дистанцирование», то есть максимальная социальная разобщённость с незнакомыми людьми, запрет на вступление с ними в социальный контакт «воздушно-капельным путём». Это способствует изоляции, действительно феномену социальной «самоизоляции». С другой стороны – напротив, усиливаются внутрисемейное общение, центр коммуницирования смещается резко внутрь семьи, и это приводит к «взрывному общению». Исчерпав скудную и обедневшую повестку, находясь «взаперти», люди начинают возвращаться к неразрешённым проблемам и конфликтам, а это порождает кризис. И как пройдёт этот кризис для большинства семей, не вполне очевидно. Большинство пройдут его безболезненно, но какой-то процент ожидают неблагоприятные последствия.

– Вообще, Кирилл, я считаю, что прохождение этого кризиса зависит от потенциала семьи. На мой взгляд, сейчас в большей степени это тест на супругов, на их совместимость в экстремальных условиях. Раньше им удавалось миновать эту проблему, убежав на работу, прикрывшись какими-то делами или психологически нивелировав общением с друзьями, походом в кино, театр, ресторан… Это было как обезболивающее, но проблема не решалась, сейчас резко отменили социальную анестезию, и человек остался со своей болью один на один, и с проблемами внутри семьи, всё это резко обостряется. Вот это и есть испытание для всех.

На этой реплике зазвонил телефон.

– Алло!

– Это курьер с доставкой, буду через десять минут у Вашего дома.

«Медицинские маски привезли», – обрадовался Кирилл. Это был самый огромный дефицит во всём городе, да что в городе, во всём мире! Маски нельзя было нигде достать по разумной цене, а та, что предлагали спекулянты, Кирилла не устраивала совсем. Имея зарплату обычного служащего, он не мог позволить себе так раскошелиться. Поэтому ему пришлось заказать спортивные маски – единственное, что ещё в городе осталось доступным по нормальным ценам. Ещё неделю назад раскупили все строительные респираторы, остались только спортивные маски. Кирилл вспомнил забавный случай, когда месяц назад заходил в аптеку в поисках масок, но продавщица сделала удивлённые глаза, словно он спрашивал у неё что-то запрещённое или то, что никогда там не продавали по определению. Кирилл в такие моменты смущался, но, придя в себя, оценивал по достоинству всю дерзость и смелость ответов продавщиц. Ведь они натасканы на такое общение своей работой. Вообще Кирилл долго раздумывал и про врачей, которые в эти дни получили невероятную медийную популярность. Люди в специальных халатах и медицинских респираторах были везде, кто-то из них в эти беспокойные дни щедро раздавал интервью по примеру американских звёзд киноиндустрии. «Почему я не врач?» – задумался Кирилл, но вдруг вспомнил недостойный пример доктора Менгеле из печально известного лагеря Освенцим. Он понимал, что такой пример не годится для этой ситуации и тем более для подражания. Просто тем самым Кирилл как бы успокоил себя, понимая, что важна не сама профессия или род деятельности, важен сам человек, доброта его помыслов. А пустой хайп в эти дни поднимают люди разных специальностей.

В голове у Кирилла были мысли про социальную разобщённость, которую проповедовали городские власти. Это нужно было для того, чтобы сохранить как можно больше жизней из-за распространения инфекции. Слово разобщённость его совершенно не устраивало, в его нравственной картине мира разобщённость была чем-то плохим. Чтобы действовать, нужно, наоборот, объединяться, во всяком случае так учили старые военные плакаты.

К вечеру Кирилл перебирал старую кладовку, поскольку карантин приковал его к своей квартире и позволил наконец-то найти для этого время. И вдруг неожиданно он обнаружил старую бутылку кагора. Радость охватила Кирилла: времена выдались небывало депрессивными, а в такие дни хочется распить алкоголь.

– Откуда у нас бутылка вина? – спросила жена Юля.

– Случайно обнаружилась посреди старых вещей на полках в кладовой, – ответил Кирилл.

Его супруга давно не была в Северной Италии, где как раз находился эпицентр катастрофы. Она соскучилась по изысканному вкусу итальянских вин, круассанов и булочек бриошь, аромат которых разносился по утренним улицам городов. Это был обворожительный запах свободы и наслаждения, утреннего солнца и пьянящей молодости. Сегодня там все по-другому, все иначе, подумала Юля.

– Как замечательно, что у нас есть эта бутылка вина, – произнесла Юля. – Мы можем отметить важное событие, а в тосте пожелать всем здоровья, – продолжила она. Любительница культурных прогулок по городу, Юля испытывала дискомфорт, чувствовала себя скованной, запертой в клетке львицей. Её нутро протестовало, хотело вольницу, но вторая её часть чувствовала опасность и переживала за себя и ребёнка…

Бокалы быстро наполнились красивым изумрудным цветом.

– За здоровье! – успел практически шёпотом воскликнуть Кирилл, прежде чем сладковатый и ароматный напиток исчез из бокалов. Настроение быстро стало меняться, хандра и апатия сменились приятным самочувствием. Кирилл рано встал и не очень выспался, эти походы на молочную кухню были в самые утренние часы. К тому же бокал вина окончательно вывел его из строя. Мимолётом он вспомнил печальную статистику от городских служб, что в городе резко вырос алкоголизм и домашнее насилие, но он гнал эти мысли от себя прочь.

Читать дальше