Фрой Зигмундович - 100 Days Challenge

«Посвящается моим любимым родителям, которые всегда поддерживают меня. Даже в самые сложные периоды моей жизни они продолжали дарить мне душевную теплоту и заботу. Благодаря этой любви, я способен на многое. Желаю вам счастья и долгих лет жизни. С глубоким чувством уважения и благодарности, ваш сын».

Вместо предисловия.

Слово Че́ллендж (англ. Challenge) последнее время получило широкое распространение. В средствах массовой информации, в социальных сетях, где бы то ни было, это явление охватывает все большие слои общества. Сам процесс связан с агрессивным вызовом обществу, неким подобием фрейдовского синдрома, где неудовлетворенный индивид пытается что-то доказать другим. Показать свою значимость, свою исключительность, найти утешение в реализации своих комплексах, самоутвердиться за счет других. Выбирая удобный и отрепетированный навык, часто бессмысленный и абсурдный, такой индивид выставляет его напоказ из своей «ширинки». Обычно это сопровождается различными провокациями и манипуляциями. Уже известны многочисленные случаи, когда, например, подростки, пытаясь подражать некоторые безумства, стремясь не отставать от «трендов» и ответить на вызов, просто погибают, причиняя себе травмы, не совместимые с жизнью. За это никто обычно не несет сколь-нибудь существенной ответственности. А что, если челенжируют финансовые корпорации или отдельные государства? Что будет, если такие крупные объединения бросают вызов психически незрелому обществу? Это всегда связано с искусственным вовлечением большего количества людей в процесс естественного отбора, где они в форме соревнований должны доказать свое право на жизнь. Процесс борьбы человечества за свое существование легендируется различными «увлекательными состязаниями» и «веселыми заданиями», ценой которых часто является жизнь.

Новое правительство США делало попытку закамуфлировать известный «локдаун» в условиях пандемии под действие «челенжа», представить это забавным состязанием. Что произойдет, если эта траектория возобладает в глобальном масштабе? Какова будет судьба человечества, которое находится в условиях постоянного челенжа?

С утра Фаррелл проснулся в расстроенных чувствах. Накануне он долго не мог уснуть. Тягостные мысли лезли в голову одна за другой. Они не давали ему покоя. Вечером снова отключили центральное водоснабжение. Многие люди испытывали трудности в эти дни с питьевой водой. У Фаррелла возле его трейлера всегда висел рукомойник, а рядом располагалась большая канистра с водой. Его семья уже давно испытала проверку отсутствием воды. Поскольку у них не было центрального водоснабжения, они и не почувствовали его отключения. На улице уже месяц стоял зной. А еще нужно было носить эти маски и перчатки.

– Дэрин, Дэрин – кричал Фаррелл, увидев свою супругу рядом с плитой. – Дорогая! Вчера не работа печь. Сегодня я должен ее починить, сейчас пойду к Сэму в магазин, куплю новые сопла или, если не хватит денег, захвачу средства для их промывки.

Фаррелл прямо с кровати протянул руку во внутренний карман своего пиджака. Оттуда он наскреб какую-то мелочь, быстро сосчитав, он с радостью обнаружил, что должно хватить. Неудобно опять брать взаймы что-то у Сэма в его магазинчике, подумал он.

– Конфорка работает, но боюсь, что это ненадолго – промолвила Дэрин. Она не хотела огорчать мужа и занимать его проблемами. Но чтобы приготовить ужин, необходимо было устранить неполадки в печи.

– Хорошо, дорогая, мы обязательно починим эту печь, прерываясь на кашель, сказал Фаррелл. Раньше когда они жили в Ирландии, они иначе представляли жизнь в американском индустриальном городе, коем был Детройт. Именно Фаррелл убедил Дэрин перебраться сюда в поисках лучшей жизни. Вместе со своей дочерью Эйдин они перебрались в этот город и Фаррелл сразу устроился на работу на крупный автомобильный завод, выпускающий тяжелые грузовики. Но вот случился кризис и завод обанкротился, безработица в городе росла.

Фаррелл взял кредит и вложился в бакалею. Сам осуществлял торговлю товарами, в основном консервами и гигиеническими принадлежностями. Но введенный правительством эпидемиологический локдаун из-за распространения опасной инфекции, окончательно обанкротил его. Лавку пришлось закрыть. Многие уезжали из города. Но у семьи Бакли, именно такая была у них фамилия, не было возможности уехать. У Фаррелла Бакли все было в кредите. Они не смогли вовремя расплатиться и вынуждены были продать на аукционе свой дом и автомобиль. Потом купили дешевый списанный автотрейлер, уже не на колесах и жить в нем. Не думал Фаррелл, что так с ним поступит судьба. Он гордился своей фамилией, поскольку она переводилось как «коровье стадо». Он был из семьи фермеров. Его работящие родители, ныне покойные, трудились не покладая рук. Все свою молодость Фаррелл провел на ферме, закаляясь тяжелым сельским бытом. Вступление в брак и рождение ребенка заставили Фаррелла оставить отчий дом, а потом и вовсе уехать на чужбину.

Перекусив яйцом и содовым хлебом Фаррелл засобирался. Содовой хлеб был традиционным национальным блюдом семьи Бакли, его рецепт они привезли из Дублина, в котором они проживали некоторое время. Дэрин всегда хранила рецепты своей матери, бережно передавала их своей дочери. Иногда Дэрин готовила на завтрак бармбрэк – это сладкий вид хлеба, приготовленный с добавлением изюма и кишмиша. Традиционно он подается с чаем. Но чай был дорогим удовольствием, и семья Бакли давно жила собирательством. Они летом уходили в лес, где наготавливали различных трав, сушили их и в холодное время варили душистые ароматные настои. Они же заменяли им часто дорогие лекарства, которые они не могли себе позволить приобрести.

– Милый, ты взял с собой маску? И не забудь про сопла для печи – крикнула Дэрин, выбегающему с трейлера мужу.

– Да, цены на маски в аптеках уже такие, что скоро придется их в кредит брать. Вот же барыги, кому война, а кому мать родна. Он взглянул на часы и понял, что может опоздать на работу. А там долго не церемонились. Медицинская маска свисала у него из кармана. Правительство в связи с распространением опасного заболевания приняло закон об обязательном ношении масок в общественных местах. Этот документ вводился сроком на сто дней и предусматривал некоторые ограничения свобод, комендантский час и другие существенные ущемления прав. Фаррелл старался экономить на масках, пользовался ими не в соответствии с инструкцией. Мог носить ее одну целыми днями, не меняя. Свои лишние маски он отдавал дочери и жене.