Александр Рязанцев - Мужество быть собой

В расстановочной практике были примеры, когда женщина в 38 лет не могла уйти и создать свою семью. Все, что она могла себе позволить – это ходить на работу и немедленно возвращаться домой. С работы она несколько раз в день звонила домой, чтобы убедиться, что с мамой все в порядке. А что значит «все в порядке»? Если взять ее системную историю, то мать живет с отчимом, отец давным-давно ушел из семьи, оставив троих детей. У самой матери история еще интереснее: ее отец пил и от пьянки умер, оставив после себя четверых детей. Все дети тоже умерли.

Я не уточнил одной маленькой детали: дед женщины, участвовавшей в расстановках, повесился. И все его дети, кроме матери этой женщины, тоже повесились. Выпивали изрядно и в итоге вешались. И только ее мать чудом осталась жива, потому что и она уже совершала несколько попыток суицида, но ее случайно заставали либо дети, либо отчим и вытаскивали из петли. Мать держали в больнице под наблюдением, потому что по-другому никак нельзя было ее контролировать. Вот вам системные переплетения.

Другой пример: родители развелись, мама через какое-то непродолжительное время вышла замуж за другого мужчину, папа женился на другой женщине и уехал за границу. Ребенок ждал, что его позовут или скажут ему: «Приди, посмотри, как мы живем». Но его никто не звал, а он очень хотел, поэтому у него никак не получалось уйти в самостоятельную жизнь. Ведь для того, чтобы уйти от родителей, нужно сначала к ним прийти.

Если ребенок по какой-то причине оказался с родителями в раннем детском конфликте, если он испытывает чувство вины как ребенок, то он не уйдет от родителей, потому что ему нужно, чтобы ему сказали:

«Все хорошо, все в порядке, можешь смело идти по жизни дальше». В противном случае его чувство вины и чувство страха как ребенка не дадут двинуться вперед. Никто из родителей не сказал, что они его любят, он никогда не обнимался с ними, они не прижимали его к своей груди, и поэтому ему очень тяжело выходить в жизнь, не имея вот этого потенциала любви, родительского тепла, защищенности для того, чтобы спокойно заниматься своими делами.

Прежде всего эти дела нужно найти, а еще ответственно к ним отнестись и выполнить. С тем же самым образованием: нужно его сначала получить, а потом идти работать по специальности. Очень много конфликтов возникает на почве того, что родители навязывают ребенку профессию, а он сопротивляется. Когда ребенку не хватает сил противостоять родителям, а затем возникает много всяких жизненных перипетий, в конечном итоге ребенок не оканчивает образовательное учреждение, бросает его, идет работать не по той специальности, о которой мечтал. И, даже если карьера у него складывается более-менее благополучно, вопрос о получении диплома встает остро, потому что с него требуют образование. Он говорит: «А зачем мне это надо? Я не хочу». Когда мама ломала ребенку представление об образовании, все, что она говорила: «Главное, чтобы ему на хлеб с маслом хватало». Сейчас, когда он, ребенок, уже работает, ему трудно переместиться в зону зарплаты, где на хлеб можно не только масло положить, но еще и чуть-чуть мяса или икры, или рыбы. Он на самом-то деле будет все время держаться за работу, где на хлеб с маслом и хватает.

Для того чтобы ребенок ушел в автономию, ушел в самостоятельную жизнь, он должен чувствовать любовь родителей, доверие к нему. Он должен знать, что в трудную минуту он может вернуться домой и сказать: «Я ошибся, у меня не получается, мне нужна передышка», и дома его примут. Кстати, в Библии на эту тему есть сюжет – возвращение блудного сына. Там речь идет о ребенке, который вышел из дома в самостоятельную жизнь, и когда у него что-то не сложилось, он вернулся домой. И отец всем говорит: «Не ругайте его, он ДОМОЙ вернулся». То есть дом – это безопасное место. Дом – это там, где ребенка должны принять в любое время, в любом возрасте, при любых обстоятельствах. Он должен почувствовать, что его не упрекнут, что ему дадут кров на какое-то время, что его накормят, что дадут возможность разобраться с тем, что с ним происходит. И тогда он сможет пойти дальше. Двигаясь дальше, конечно же, он решает какие-то свои глобальные жизненные вопросы, потому что знает, на кого опереться. Он знает, что у него есть безопасное место, куда он всегда может прийти. Именно тогда он чувствует себя автономным. Если он не уверен, что родители и дом, в котором они живут, могут быть таким местом, то, скорее всего, он будет топтаться на месте, созависимо оставаться дома (физически, душевно или просто своими мыслями, воспоминаниями), и будет считаться, что он живет с родителями. Даже если он с ними не живет.

Связи

В русском языке есть выражение «в тесноте, да не в обиде». На мой взгляд, оно означает способность не раздражаться и помнить обо всех. Это наша культура и традиции. Но так получилось, что годы репрессий, раскулачиваний, Вторая мировая война, перестройка и развал СССР привели к тому, что эта способность не раздражаться и не забывать никого в какой-то форме была утрачена, поскольку страх, стыд, вина, ответственность легли в основу многих конфликтов. Связи были потеряны. Так складывалась история.

В 2018 году мы провели онлайн-марафон «Родители и дети». Одним из заданий на налаживание связи участников со своим родом было составление генограммы рода со стороны отца и со стороны матери. Генограмма восстанавливает связь времен, связь социального положения рода, показывает, каким он был по материнской и отцовской линиям.

Суть этого задания состоит в том, что люди соприкасаются с прошлым, видят историю своего поля, своего рода.

Для того чтобы идти вперед, нужно перестать оглядываться назад. В генограмме есть такие факты, истории, процессы, моменты, события, люди, которые могут вызывать тревогу, печаль, сожаление, досаду, может быть, даже гнев или стыд. Все эти чувства продолжают жить с каждым участником системы, если он никак не признает историю того или иного члена семьи, системы.

В этом задании мы работали с системой безопасности участников марафона. Знание своей родовой истории, хотя бы в том объеме, который у них есть сегодня, признание известных и отсутствующих событий, ложатся в основу для встречи с так называемым трансгенерационным страхом. Трансгенерация – это передача информации. Люди очень часто неосознанно боятся каких-то событий, не всегда понимая, откуда этот страх появился. Почему в роду мамы или папы происходят те или иные события, и что им, детям, делать? Почему возникают конфликты, почему происходят разводы, почему появляются любовные треугольники, почему одних людей помнят и восхваляют, превозносят, а о других совсем ничего не говорят? Это незаметно. Таким процессом, скрыто-открытым, ложатся в копилку истории их поля. Люди эту историю передают, если не в историческом контексте, то есть не повествуя о том, какой был человек, то через свои эмоциональные переживания или интерпретации того, какими были люди до них – бабушки, дедушки, прабабушки, прадедушки, что про них известно. Даже если про них ничего не известно, то все равно в системе возникает так называемая вина. Системная совесть очень четко отслеживает порядок в системе, определяет поведение, социальное положение и уровень реализации каждого участника. При этом, если в системе существует так называемый глубинный системный страх, то вряд ли человек решится быть активным, действовать, зарабатывать, проявлять себя на максимум. Вероятнее всего, он будет вести малозаметный образ жизни. Если он будет куда-то двигаться, то у него возникнет много трудностей, и под влиянием таких ситуаций человек будет на какое-то время останавливаться, замирать и только потом действовать дальше.