Софья Глазунова - Я уеду жить в Брисбен. Как небогатой студентке стать профессором в Австралии

В моем австралийском вузе академический язык сравнивают с мертвым ровно по тем же причинам, что и у нас. Сложность заключается еще и в том, что англичане непреклонны, в каждом предложении должно быть сказуемое и подлежащее. И здесь приходится прибегать к помощи пассивного залога, который также нагружает смысл предложения.

Что делать? В университете рекомендуют заменять пассив на актив, использовать как можно больше глаголов и писать Я. И тут нельзя не согласиться, ведь вы пишете это исследование, раскидываете мозгами, выбираете подходящий инструментарий. В конце концов, вы, а не кто-то другой, ответственны за работу и результат. И это чувство ответственности прививается здесь с самых первых занятий.

В общем, якать в Австралии можно сколько влезет. Как поется в одной известной песне, не надо стесняться!

Название главы может натолкнуть на мысль, что это про тех горе-студентов, кто так и не смог освоить университетский курс и в водители пошел. Но здесь о другом.

В Брисбене мне предстояло познакомиться с коллегами на ориентационной встрече факультета. Он, факультет, очень креативный в прямом и переносном смысле слова (Creative Industries Faculty). Кроме того, объединяет актеров, продюсеров, дизайнеров, журналистов, художников и даже коммуникативистов. Основной упор в обучении идет на междисциплинарность и практичность. Никому не нужна теория в теории (что меня безумно радует!). Используя теорию, вы должны создать инновацию, которая пригодится в реальной жизни.

На встречу пришло около 100 человек, кроме PhD-студентов здесь также присутствовали магистры и DCI (Doctor of creative industries, для отъявленных практиков). В памяти сразу мелькнули картинки с бакалаврской встречи в Вышке, где меня, 17-летнюю девчонку, вдруг стали называть громким словом «коллега». И хотя мои воспоминания с того события очень даже теплые и приятные, но есть несколько вещей, о которых нам тогда не говорили…

«Здравствуйте, Софья!» Ко мне подошел декан факультета, а я вздрогнула – откуда он знает, как я выгляжу и как меня зовут? Дело в том, что мою заявку рассматривали всем факультетом, кандидатуру обсуждали на нескольких уровнях, поэтому мой случай – может, и совсем типичный. Но короткая дистанция, которую у нас бы приняли за фамильярность, здесь обычное дело. А после пятого человека уже не страшно.

«Мы здесь, чтобы вам помочь» – банальность, но эта мантра повторялась от спикера к спикеру. Библиотекарь ли, IT-специалист, преподаватель, психолог – мы все здесь, чтобы обеспечить вам идеальные условия для обучения. Самое главное, что требуется от студента, умение задавать вопросы, а глупых вопросов здесь не бывает.

В моей докторантуре нет экзаменов или экзаменаторов, есть Шаги (Milestones), Подтверждение кандидатуры (Сonfirmation stage) и Финальный Семинар (Final seminar). Эти слова не приводят в ужас, а наоборот, как будто ведут тебя по особенному маршруту.

«Вы – водитель автобуса!» Пожалуй, самый распространенный слайд на ориентационной встрече, и он созвучен с горячо мною любимой «Теорией автовокзала Хельсинки» (Stay on the fucking bus!). Метафора с автобусом означает, что у вас есть свой маршрут, навигатор в виде супервайзера, есть пассажиры, команда, помощники, но только вы – водитель. И вы определяете, куда вам ехать, по какому пути. Главное, не спрыгнуть с автобуса!

Многие также здесь ассоциируют с PhD слово journey. Эта ассоциация наконец-то помогла мне осознать, почему я люблю исследование. Оно всегда увлекательно: итог, несмотря на гипотезы, всегда непредсказуем, и какой бы ни была длинной дорога, у нее всегда есть конец, то есть результат.

Прошли первые дедлайны, проект диссертации утвержден на кафедре, и… что дальше? Романтика PhD быстро растворилась в рутине и бесконечности страниц академического текста. Твоих или чужих, неважно. Прокрастинация кажется немодным хипстерским словом, она захватывает тебя и утаскивает на свое дно, откуда с трудом видно слово «Защита». Я рисую не какой-то апокалипсис, а реальность первого года обучения. То, как я ее вижу.

Первая проблема исследователя – процесс написания обзора литературы. Чему нас там учили в школе? Читать и писать? Вот, пожалуй, два главных навыка, которые нужны для этой части диссертации. Умножать и вычитать не просят. Каждый день, пять дней в неделю, иногда больше. Я спросила у своих коллег, как они выжили в этот период. Признают все, неимоверно скучно, спасались по-разному.

Сначала я путешествовала, сходила на все воркшопы мира, потом ударилась в спорт, пошла на танцы, обошла все фестивали и рестораны в Брисбене, но вот приходишь ты домой в воскресенье вечером, и в голове начинают говорить всякие Бимберы, Блумлеры, Далгрены, Колманы, или еще хуже – Лассуэллы или Липпманы, Хабермасы. Кто все эти люди? Что им от меня надо?

Вторую проблему исследователя можно назвать «ты слишком много на себя берешь». Речь идет об объекте исследования. Первый год исследования ты только и делаешь, что сокращаешь угол обзора. Из 180 градусов хорошо, если останутся 10. Этот долгий и мучительный процесс обусловлен тем, что ты ограничен временными рамками, в моем случае три года, в Европе и Америке от четырех лет и больше. В каких-то случаях это финансовые ограничения: проводить эксперименты, собирать фокус-группы, интервьюировать 300 человек – просто нереально, какой бы привлекательной ни выглядела перспектива наглядности результатов.

Ну и самая простая причина, конечно, в возможностях твоего сознания, нельзя познать все. Да часто это и не нужно. Но определиться, за какой кусок пирога взяться, порой очень трудно.

Другая проблема PhD для меня здесь – академическая этика. Ты должен думать о других, заботиться о них по библейским заветам, строить свой дизайн исследования так, чтобы никому не было обидно. Как все было просто в России! Там я делила, вычитала и умножала петербургских депутатов, а потом им же и вещала с трибуны, обзывала еще, по-научному. Никакой этики, только хардкор!

Если серьезно, то в моем университете есть целый этический комитет. За каждым факультетом закреплены этические советники, а перед тем как перейти к эмпирической части, нужно получить одобрение этического комитета. Никто не даст тебе интервьюировать просто так: как, когда, в какое время, что, где, с какими рисками. Дальше больше: ни одну научную статью нельзя отправить на печать без этической цензуры! Мне еще это предстоит. Уже страшно.

В целом, первый год PhD – то еще испытание. Но есть и оптимистическая нотка. Это тот самый период, когда ты можешь прокачаться, т.е. восстановить и дополнить свои знания новой или классической литературой. Наконец, за это время ты все-таки понимаешь, что именно хочешь исследовать. Чаще твое представление до и после – две разные вещи. Просто не дай себе засохнуть.