Александра Михневич - Ты моё небо

– Не бойся, расскажи, как было, – князь вздохнул устало, – просто послушать хочу.

И добавил: – Я знаю, что ты не виновата. Ты хороший добрый человек, верный и преданный. Просто – расскажи…

Повитуха начала рассказывать.

Говорила, говорила…

Внимательно следила за реакцией князя: как надоест она ему – со своими россказнями – так чтобы сразу быстренько закруглиться. Зачем же великого человека и государственного мужа – отвлекать и утомлять?

Но – к её удивлению – и радости – он слушал внимательно.

И – внимательно смотрел на младенца, которого – по его велению – оставили с ним, побыть…

Смотрел – не просто внимательно…

А – и с болью, и – с надеждой… и – с нежностью.

Да с такой нежностью!

Даже удивительно!

Столько нежности в глазах – этого великого человека, одного из самых сильных во всём мире…

А младенец – спокойно спал.

Больше в комнате никого не было, только они втроём.

И бабка – решилась.

Поклонилась. Подошла поближе.

Совсем близко.

И прошептала тихо-тихо:

– Близнецы ведь они.

Князь посмотрел ей в глаза долгим и внимательным взглядом.

И спросил – тоже очень тихо:

– Где второй?

– Девочка. В деревне, в одной семье. Проверенной. Живёхонька!

– Я хочу её видеть.

– Ох, князюшка, – перекрестилась и тихо-тихо запричитала бабулька, – ты, конечно, повелитель наш…

Но – не погубить бы ребятишек твоих!

Да и девице, чай, страной не править. А там её вырастят.

Воспитают уж не как княжескую дочь, но хорошо воспитают, как просто доброго человека.

Денежек им хорошо заплачено, да и за молчание здорово прибавлено.

Да и люди там добрые. Семья дружная, крепкая, здоровая. Своих детей восемь душ. И младенец есть. Вот и мы подсунули.

Болтать не станут. Не станут невинную детскую душу губить.

Будет девицей хорошей, это уж как пить дать!

Хорошей вырастет! Здоровенькая, красивая.

А там уж – и замуж сам выдашь, тайно, за боярина хорошего да знатного…

Да чтоб добрый человек, беречь её будет!

Ну, это уж ты сам, батюшка, знаешь! Сам всё решишь.

Не я тебе указ, Господи, прости!

И бабулька снова почтительно поклонилась.

– Да только вот…

Не надо, чтобы узнал кто-то – что сыночек твой – двойной!

Это ж – Богом отмеченный!

Погубить же захотят! Упаси Господь его душу чистую!

Спаси, Господи, сохрани дитя невинное!

А если кто разнюхает – ох, прости, Господи, душу мою грешную – жалко детей… Ой, захотят их погубить…

Сейчас-то никто не знает.

Так уж вышло: мальчика приняли – и сразу обтирать-пеленать.

То ж не просто – дитя, а – княжеское! Так что и молодых помощниц у меня было – немало. Ну, так уж положено.

Да и матери – уже плохо было, совсем…

На ладан дышала.

И все, кто были, ею занялись тоже. Ну, забегали, известно дело…

Да только у меня-то глаз уже намётанный!

Что-то мне показалось… Сразу показалось: необычно всё…

Но мать – супругу твою, Царствие Небесное, спаси её душу, святые угодники! – уже не спасти было… отходила она.

А я – затихарилась маленько…

И – она пока ещё жива была – и пошли толчки…

А все думали: агония…

И в какой-то момент – так уж вышло, поблизости никого не оказалось…

Наверное, полчаса спустя…

Второй-то ребёнок и вылез. На свет Божий!

Тут роженица и отдала Богу душу… – тяжело вздохнула и перекрестилась бабка:

– Но я к ней не прикасалась! За это можешь быть спокоен! Запрещено же нам к покойникам прикасаться! Чтобы дети, которым мы на свет появляться помогаем, здоровенькие были. И не прикасалась я.

И девочка, получается, последнее дыхание своей доброй матери-княгинюшки – жены твой любимой, успокой, Господь, её душу! – с собой в этот мир принесла!

Не простая это девочка!

Вот и ещё причина, по которой её тоже прятать да охранять надо.

Я ребёнка схватила – и дёру! Завернула во что попало – и вроде как с кипой пелёнок бегу…

Думала сразу: мальчик тоже.

Рассмотрела только потом, когда уже в другой покой забежала.

А тут уж думаю: батюшки-светы!!!

Тем более – правильно сделала, что скрыла ото всех!

То ж – «королевские близнецы» называемые! И «царские» они же.

Двойные мальчик-девочка!

Как две капли воды! Вылитые. Одно лицо! Если тельца завёрнутые, в пелёнках – так личиком и не отличишь друг от дружечки…

Ой, князюшка! Батюшка ты наш! – с ещё большим жаром зашептала старая повитуха: – Ты уж прости меня, дуру старую, что вою почём зря… И дай-то Бог, чтобы и правда зря…

Да только сердце моё не на месте! Болит оно – и за тебя… И за жену твою болело… И за деточек твоих – тоже болит…

– Девочка старшая? – тихо переспросил князь.

– То-то и оно! – снова зашептала бабулька: – Первым-то сыночек на свет Божий вышел – посмотреть, разведать, что да как… Следующему – старшому – путь в этот мир открыть!

Так, стало быть – доченька – старшая…

А лучше бы – сын старший!

Из них двоих – одинаковых-то…

Мальчик-то – послабее, значит.

А ежели девочку погубить захотят – так сыночек твой совсем как бы не ослаб!

А он же будущий князь! Правитель Земли нашей Русской! Защитник!

Князь вздохнул, весь в тягостных раздумьях…

Изрёк:

– Пусть тайно принесут мою дочь сюда, ко мне.

Кормилица есть, будет сразу двоих кормить. Ты будешь к ней приставлена. Надо ей объяснить, чтобы не болтала. Не выдала. Хорошо ей заплати – за молчание.

И ещё человек будет к вам приставлен. Проверенный. Доверяю ему как тебе.

Охранять вас всех будет.

И никого сюда пускать не станет.

Пока я здесь – и дочка здесь побудет, со своим братом. До моего отъезда.

А если шуметь будет – ничего. Сын же мой здесь, все будут на него думать.

Сможешь как следует сделать? Мои верные люди тебе помогут.

Ничего не стала больше говорить старая повитуха.

Не осмелилась перечить.

Лишь молча низко поклонилась.

И – лишь видно было – как сразу потускнели её всё понимающие глаза…

Словно кто-то резко выкрутил яркость.

Глухой ночью верные княжеские люди прискакали в деревню – и до рассвета вернулись обратно. Споро – но со всеми предосторожностями.

Тайно и бережно внесли младенца в княжеские апартаменты.

Никто ничего не видел.

Александр сидел и молча смотрел на детей…

Близнецы спали у него на руках – он держал их крепко.

Очень крепко – и очень бережно.

Мальчик – на левой руке, девочка – на правой…

Годовалые близнецы.

Похожи – как две капли воды!

И – друг на друга…

И – на него самого.

Две его собственные маленькие копии.

Вдруг дитя на правой руке – чуть закопошилось…

И – следом – закопошилось дитя на левой руке.

То, что на правой руке – открыло сонные глазки…

И – то, что на левой руке – тоже открыло сонные глазки.