Михаил Веллер - Эстетика энергоэволюционизма

Красота – это планка. Это, пардон за банальность, гармония. Руками не трогать. Переделывать ничего не надо.

Красота – это согласие.

Да, все должно быть именно так. И пусть так и будет. Красота – это согласие человека с миром. Вообще человек с этим миром не согласен, он в нем переделыватель. Но кое с чем иногда – согласен. Благостно воспринимает, и хорошо ему.

36. Здесь необходимо извиниться перед читателем и объявить перерыв на рекламную паузу. Нам передает привет доктор Фауст. Он остановил свое мгновенье, потому что оно наконец было прекрасно.

Немцы недаром балдеют от мудрости Гете. Жизнь – это движение и изменение. Красота – это остановленный миг вечности. То есть больше изменять (делать) уже ничего не надо.

37. Человек стремится к максимальным оптимальным ощущениям напрямую. (Это одно из основных положений энергоэволюционизма.)

Красота – вариант максимального ощущения, получаемого ни от чего, а «просто так». Это тот интереснейший случай, когда стремление к максимальному ощущению не влечет с собой никакого стремления к действию по переделу чего бы то ни было в мире.

38. Почему из всех времен суток прекрасней прочих закат? Краски богаче? Или нервы вечером устали и склонны к меланхолии, и это добавляет настроения? А если это живопись, картина в музее, и стоим мы перед закатом в полдень? Ассоциации, помним свое вечернее состояние?

Вечером человек не такой, как утром, это всем ясно. А краски – это волны определенной длины, которые мы воспринимаем. Мироощущение человека утреннего и вечернего различно. Утренний человек более трезв, прагматичен и склонен к действию. Вечерний человек более устал, задумчив и склонен к задумчивости. Суточные циклы организма, понимаешь. Романтический ужин при свечах – это тебе не задорное утро в цехе. Вечерний человек, более чувствительный насчет ощутить красоту, краски заката воспринимает более глубоко и комфортно, нежели утренний человек воспринимает краски восхода.

39. Вольно эстетам смеяться над ковриком с лебедями на фоне замка. Мещанин имеет в этом ту самую красоту, что эстету является через Вермеера или Дали.

Будучи помещены в мир безобразия, мы найдем красоту и там.

Основа красоты – в способности субъекта воспринимать красоту.

Красота объекта относительна.

Способность и потребность субъекта испытывать чувство красоты – абсолютна. Первична и определяюща.

40. О, всей высокой душой Человек с большой буквы стремится к Красоте с большой же буквы. Но когда ворона перебирает клювом яркий лоскуток и клок блестящей жестянки, которыми она украсила свое жилище, – разве ее воронья душа не радуется красоте жизни? Украшения доставляют ей положительные эмоции – и никакой пользы.

Не пользой единой.

41. Изначально эмоциональный аппарат любого существа направлен на получение пользы для жизни и избегание вреда. По мере развития и изощрения эмоционального аппарата его потребности дистанцируются от вреда-пользы и начинают искать удовлетворения где ни попадя. Наслаждение отделяется от пользы. Самая грубая обманка – наркотик.

Но к этому необходимо добавить вот что. Человек по сущности своей – энергоизбыточен. Его энергия психическая, эмоциональная – также избыточна. Человек склонен к ярости и наслаждению более, чем необходимо для выживания и воспроизводства. Этот энергоизбыток и есть движущая сила культурной эволюции.

Эмоциональный избыток человека ищет, к чему прицепиться. Он ищет по сторонам не только возможность и повод переделывать мир. Он ищет по сторонам возможность испытывать наслаждение, ни хрена при этом не брякая палец о палец.

Для этого наслаждения нужно особое состояние души, сверх среднего возбужденное и чуткое. И нужна некая организация, структуризация внешнего объекта в сочетаниях линий и красок, которая через зрительный нерв возбуждает мозг именно таким образом.

«Эстетически развитый человек» – это тот, кто путем обучения и повторения научился испытывать чувство красоты от созерцания все большего числа все более разнообразных объектов. Причем в этих объектах предметная образная основа играет все меньшую роль. А формальная атрибутика – все большую роль. Также и симметричная, ритмическая, пропорционально-гармоническая основа играет все меньшую роль (как простая и общедоступная) – а несимметричная, формально-фрагментарная, асинхронная основа – роль все большую.

42. В большом ряде случаев мы имеем бесспорную относительность и условность красоты. В нее надо «въехать», как в двенадцатитоновую музыку или вообще восточную мелодику.

Наилучший показатель условности красоты – это мода, условная и относительная по своей сущности. Обвыкшемуся в своей моде человеку мода другой эпохи почти всегда кажется нелепой и некрасивой. Ибо его жажда прекрасного насчет внешнего вида людей пластично лепится к тому, что наблюдает вокруг ежедневно – в каноне условно лучших образцов моды.

43. ПОШЛОСТЬ. Ну как же можно не сказать о пошлости, коли речь о красоте!

Эстету пошл коврик с лебедями. Или стихи Асадова. Или обвешанная брюликами купчиха. Или быдло в реалити-шоу. Но – люди эстетически невзыскательные видят в этом красоту! Они искренне испытывают те же чувства, что эстет – при полотне Брака или стихах Пастернака.

Что есть пошлость? Банальность, эпигонство, примитив? Отсутствие глубины, многозначности, оригинальности? Но если речь идет о вечных ценностях – любви, патриотизме, порядочности? Что тут можно сказать нового?.. Или – вообще теперь молчать?..

А самый первый-первый художник, который нарисовал пруд с лебедями – он был гений? Или уже тоже сразу пошлый? А примитивный Руссо или Пиросмани – они пошлые? Или гении? Или кому как?

Меня крючит от сладкоголосой песни: «А я люблю мои места родные, мои родные милые места». Или: «Как упоительны в России вечера». Комар вас в промежность не жалил. А вечера в фиордах или на тропических островах вам сильно противны? Но людей – трогает до слез!

В общем и целом получается так:

Пошлость – это изображение сильных чувств примитивным образом ниже эстетических представлений субъекта.

Образный уровень объекта (высокий) и эстетический уровень объекта (низкий) находятся в диссонансе с точки зрения субъекта.

Или:

Пошлость – это диссонанс между высоким образным и низким эстетическим уровнями объекта.

Во! Ай да сукин сын! Кто? Ну, я знаю…

Поскольку образный уровень (любовь, смерть, труд) довольно объективен, а эстетический (выбор слов, интонаций, поз и т.д.) – довольно субъективен и зависит от эстетики искусства эпохи и моды в социальном слое, – то пошлость есть нечто необъективное, относительное, вкусовое.