Дмитрий Леонтьев - Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Наиболее специфичны изменения смысловой сферы, наблюдаемые при параноидных состояниях. В этом случае возникающий сверхзначимый патологический мотив настолько «искривляет пространство» картины мира, что возникает порочный круг самоподкрепляемой искаженной интерпретации действительности через призму этого мотива. «Особенности смыслообразования в данном случае, по-видимому, могут быть объяснены искажением возможности различения смысла и значения. Это может быть связано с тем, что побудительная функция ведущего мотива значительно усиливается, приобретая характер сверхсильной мотивации. Происходит интенсивное смыслообразование, которое приводит к тому, что все объекты внешнего мира теряют элементы своего объективного значения» ( Антонян, Тульдан, 1991, с. 206).

Поражения лобных долей мозга. Феноменология больных с поражениями лобных долей являет картину полного выпадения смысловой регуляции и подчинение поведения чисто ситуационным факторам, внешней стимуляции. «Эти больные не строили никаких планов на будущее: они с одинаковой готовностью соглашались как с тем, что не в состоянии работать по прежней профессии, так и с тем, что могут успешно продолжать прежнюю деятельность. Больные редко писали письма своим родным, близким, не огорчались, не волновались, когда не получали писем. Отсутствие чувства горечи или радости часто выступало в историях болезни при описании психического статуса подобных больных. Чувство заботы о семье, возможность планирования своих действий были им чужды. Они выполняли работу добросовестно, но с таким же успехом могли бросить ее в любую минуту. После выписки из госпиталя такой больной мог с одинаковым успехом поехать домой или к товарищу, который случайно позвал его. Действия больных не были продиктованы ни внутренними мотивами, ни их потребностями» ( Зейгарник , 1986, с. 115). Аспонтанное, ситуационное поведение таких больных носит порой гротескный характер, что является, по всей очевидности, следствием разрушения системы смысловой регуляции в целом. «Деятельность больного лишена смысловой характеристики и замещается действиями, за которыми не стоит смыслообразующий мотив. Доведенная до своего апогея аспонтанность разрушает в корне строение деятельности, лишает ее основного человеческого качества личностного отношения и осмысленной направленности, критичности и подконтрольности» (там же, с. 126).

Афазия. Специфические изменения смысловой регуляции были зафиксированы у больных афазией и логоневрозом ( Глозман, 1987). Поскольку в первую очередь эти заболевания вызывают нарушение нормальной коммуникации с окружающими, у них происходит повышение значимости речевой деятельности, которая становится смыслообразующей, первичной по отношению ко всем другим видам деятельности. Перестройка иерархии мотивов влечет за собой как позитивные следствия (стойкая мотивация к целенаправленной реабилитации), так и негативные (развитие защитных форм деятельности, направленных на сокрытие нарушений, «страх речи»). Использованные в восстановительном обучении методы групповой реабилитации оказались эффективными в коррекции расстройств операционально-технических нарушений. Ж.М.Глозман (1987) расценивает эти результаты как иллюстрацию деятельностного опосредствования мотивационно-смысловых образований.

Инволюционные изменения. Подробный анализ инволюционных изменений личности у престарелых, проживающих в домах-интернатах, был выполнен В.В.Болтенко (1980). Для процессов старения типично сужение и обеднение смысловой сферы, сужение системы ценностей и актуализация, а затем отмирание приобретенных социальных качеств, сужение и снижение уровня потребностей, отмирание смыслов, отмирание и склеивание смысловых конструктов. Само по себе обеднение и сужение смысловой сферы не является патологией, пока сохраняется упорядоченность смысловой системы, обеспечивающая основной резерв адаптации и компенсации в старости. Собственно патологией личности при старении является, по мнению В.В.Болтенко, деструкция смысловой сферы, то есть разрушение связей между составляющими смысловыми единицами.

Соматические заболевания. Разнообразные изменения смысловой регуляции при различных видах соматических заболеваний были описаны в работах В.В.Николаевой (1987; Соколова, Николаева, 1995). Так, для больных с хронической почечной недостаточностью, согласно данным В.В.Николаевой и Т.Н.Муладжановой, характерно снижение общей энергетики, в частности, снижение побудительной силы мотивов, влекущее за собой сужение круга мотивов, побуждающих к деятельности. Являющаяся следствием хронической болезни повышенная фиксация на себе, на обеспечении специфических нужд приводит к обесцениванию многих других значимых для здоровых людей вещей. Им также присуще сокращение временной перспективы и гипертрофия значимости настоящего ( Николаева, 1987, с. 49, 138). В.В.Николаева объясняет этот и другие подобные факты несоответствием между операциональной обеспеченностью деятельности и ее смысловой стороной: ограничение операциональных возможностей и невозможность реализации смыслов влечет за собой и перестройку смысловой сферы, точнее, ее «подстройку» под наличные возможности (там же, с. 67). Другим механизмом изменений смысловой сферы является смысловое отношение к самой болезни, влияющее на другие сферы жизнедеятельности. Так, у несовершеннолетних больных дерматитами, особенно в подростковом возрасте, их заболевание выступает как серьезная преграда к осуществлению полноценного общения со сверстниками. Результатом является специальная разветвленная деятельность по сокрытию болезни от окружающих и ограничения в общении. Только в более старшем возрасте возникает более полное осознание болезни и ее последствий и развитие системы компенсаций, направленных, наоборот, на преодоление ограничений в общении (там же, с. 115–116).

В.В.Николаева не ограничивается констатацией тех или иных изменений, но весьма подробно прописывает их психологические механизмы. «Неопределенность прогноза или негативный прогноз нарушают возможности планирования жизненных целей, сужают временную перспективу, необходимую для нормальной человеческой жизнедеятельности. Активность, целеустремленность, установка на самореализацию и достижения, направленные в будущее, утрачивают свой смысл в ситуации тяжелого соматического заболевания, фрустрирующего основные человеческие потребности социального и физического существования. Специфическая ситуация тяжелой болезни актуализирует у таких больных мотив сохранения жизни, который становится главным побудительным и смыслообразующим мотивом их деятельности. Все остальное кажется бессмысленным, не имеющим самостоятельной ценности ( Николаева, 1987, с. 119–120). Значимым для больных становится только то, что имеет отношение к этому ведущему мотиву и постольку, поскольку оно имеет к этому отношение. Например, происходит изменение иерархии смысловых конструктов при оценке врачей и медперсонала: если на начальных фазах заболевания наиболее важными были личностные проявления, то теперь на первое место выходят профессиональные качества. Происходит и переосмысление других видов деятельности: так, работа становится прежде всего способом отвлечения от болезни, физкультура – способом лечения и т. д. А.Ш.Тхостов (1980), описавший сходную симптоматику у больных в онкологической депрессии, обозначил ее как «сдвиг цели на мотив» – феномен, обратный «сдвигу мотива на цель» – описанному А.Н.Леонтьевым (1972) механизму развития мотивации. В данном случае мотивация проделывает обратный путь. Сфера интересов, контактов, отношений с миром вообще заметно сужается. Возникает много форм ограничительного поведения, уходов, психологических защит.