Дмитрий Леонтьев - Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Subbotskу E. V. Existence as a psychological problem: Object permanence in adults and preschool children // Intern. J. of Behavioral Development, № 1. 1991. V. 14. P. 67–82.

Tart C. The systems approach to states of consciousness 11 R. Walsh, F. Vaughan (Eds). Beyond Ego: Transpersonal Dimensions in Psychology. Los Angeles: Tarcher, 1980. P. 115–118.

Thomas L. Learning and meaning // Personal construct psychology 1977 / F.Fransella (Ed.). London etc.: Academic press, 1978. P. 47–57.

Thomas L. Nothing more theoretical than good practice: teaching for self-organized learning // Issues and approaches in personal construct theory / D.Bannister (Ed.). London etc.: Academic press, 1985. P. 233–251.

Tolman E. C. Purposive behavior in animals and men. New York; London: The Century C*, 1932 a. – XIV, 463 p.

Tolman E. C. Lewin’s concept of vectors 11 J. of general psychology, № 1. 1932 b. V. 7. P. 3—15.

Tolman E. C. A psychological model 11 Toward a general theory of action / T.Parsons, E.Shils. Cambridge: Harvard University press, 1951. P. 277–361.

Tolman E. C. Behavior and psychological man: essays in motivation and learning. Berkeley; Los Angeles: University of California press, 1958. – XVI, 269 p.

Van Bergen A. Task interruption. Amsterdam: North-Holland, 1968. – VIII, 342 p.

Watts F.N., Sharrock R. Fear and time estimation 11 Perceptual and motor skills, № 4. 1984. V. 59. P. 597–598.

Weisskopf-Joelson E. Meaning as integrating factor 11 The course of human life: a study of goals in the humanistic perspective / C.Buhler, F.Massarik (Eds.). New York: Springer, 1968. P. 359–363.

Widdershoven G.A.M. The story of life: Hermeneutic perspectives on the relationship between narrative and life history // The narrative study of lives / R.Josselson, A.Lieblich (Eds.). Newbury Park: Sage, 1993. P. 1—20.

Wittreich W.J. Visual perception and personality //Scientific American, № 4.1959. V. 200. P. 56–60.

Yalom I. Existential Psychotherapy. New York: Basic Books, 1980. —XII, 524 p.

Приятная любому автору необходимость переиздания успешно разошедшейся книги ставит, однако, всегда трудноразрешимую дилемму– менять или не менять? С одной стороны, книга достаточно монолитна и за прошедшие годы начала жить своей жизнью, отчасти независимой от автора; с другой– изложенное в ней понимание не стояло на месте; во многом благодаря завершению этой книги мне удалось во многом уйти от того, что в ней написано, к новым рубежам понимания смысла.

Я решил не трогать книгу, но дополнить ее тремя небольшими приложениями-постскриптумами. В них я пытался показать, что изменилось в моих взглядах на смысл за прошедшие шесть лет. Пусть они напоминают о том, что вопрос о смысле не терпит окончательных ответов.

За последние десятилетия понятие смысла, не в последнюю очередь благодаря подвижнической работе Виктора Франкла, стало одним из наиболее расхожих понятий в психологии и других гуманитарных науках как у нас в стране, так и на Западе. Это слово сейчас очень резонирует с массовыми умонастроениями, обладает специфической притягательностью одновременно и для академических ученых, и для психологов-практиков, и для широкой аудитории.

Целый ряд психологических направлений и сообществ, вышедших за рамки основной линии развития «объективной» психологии в XX веке – экзистенциальная и феноменологическая психология, культурно-историческая и деятельностная психология, диалогическая психология, психология личностных конструктов, позитивная психология, психология саморегуляции – опираются на понятие смысла как на одно из центральных, хотя от более или менее общепринятого определения смысла мы по-прежнему далеки. Вместе с тем значимость и актуальность проблемы смысла уже не нужно доказывать, как это было всего лишь 10–15 лет назад.

Задача данной статьи – наметить ряд векторов, раскрывающих новые аспекты проблемы смысла, которые привлекают внимание исследователей в самое последнее время. С одной стороны, они позволяют раскрыть новые грани проблемы смысла, а с другой – все более утверждают понятие смысла как центральное понятие современной философской антропологии и психологии личности, связывающее воедино целый ряд разнородных контекстов человеческого существования. Как будет показано ниже, смысл обретает вид все более интегрального и полиморфного понятия, не удерживающегося в жестких границах и постоянно изменяющегося, включенного во взаимодействие с другими смыслами и путешествующего по смысловым мирам.

От смысла к смысловой регуляции

3. Фрейд (1913) первым показал, что любое наше действие неслучайно, имеет определенный смысл. А. Адлер (Adler, 1980) обнаружил, что люди живут в мире смыслов, которые управляют их действиями. В. Франкл (1990) открыл, что мы стремимся в первую очередь к поиску и реализации смысла. А.Н. Леонтьев (1972) зафиксировал несовпадение объективного значения и личностного смысла наших действий и их предметов. Но что такое смысл с психологической точки зрения? Не только разные авторы понимают его абсолютно по-разному, но и у одних и тех же авторов, например, 3. Фрейда или А.Н. Леонтьева, встречаются на первый взгляд плохо стыкующиеся между собой формулировки. Смысл – это «вершинная», «низовая» или «глубинная» структура? Он в мире или в психике, в сознании или в деятельности, он устойчив или текуч, он один или их много? Строго говоря, понятия «смысл» не было до недавнего времени – за этим словом стоял скорее «синкрет» в терминах Выготского или эвристическая метафора – и с моей стороны было бы излишней смелостью утверждать, что оно есть сейчас, хотя я занимался решением задачи построения непротиворечивой онтологии смысловой реальности на протяжении более 20 лет, обобщив результаты этой работы в монографии «Психология смысла» (Леонтьев Д.А., 1999).

В этой работе я стремился показать, во-первых, что не существует отдельного объекта под названием «смысл», который можно было бы точно определить. Есть некоторая смысловая реальность, которая проявляет себя в разных формах, в разных структурах, на разных уровнях психики и регуляции деятельности. Как грибы являются порождениями одной грибницы, которая простирается далеко и связывает между собой много разных грибов, вылезающих на поверхность, так и конкретные смысловые феномены – смыслы, мотивы, установки и так далее, есть только частные случаи проявления единой смысловой «грибницы», роль которой выполняет система смысловых связей, пронизывающая все отношения индивида с миром.

Вторая идея, которая легла в ее основу, заключалась в том, что невозможно понять ничего про смысл и понять, зачем вообще нужно понятие «смысл» в психологии, если ограничиться изучением только психологической реальности – сознания и деятельности. Так же, как нельзя понять природу грибов, не углубляясь в землю, а ограничиваясь только частью, возвышающейся над поверхностью, для понимания того, что такое смысловые явления, пришлось покинуть почву собственно психологии и залезть в чисто философскую область, попытавшись понять, как строятся отношения человека с миром. Не обращаясь к этой сложной реальности отношений человека с миром, мы не поймем природу смысловых явлений, не сможем, скажем, отличить смысл от эмоций. Поэтому в работе был сформулирован принцип бытийного опосредования: любые изменения смысла связаны с реальным изменением отношений человека с миром.