Константин Гуревич - Дифференциальная психология и психодиагностика. Избранные труды

Если прикладная психофизиология на Западе начала избавляться от тестов и переходить на изучение других сторон личности, то она не избавилась от основного порока, присущего тестам, перенеся его и на новую область своих исследований. «Тревожность», «нейротизм», «экстраверсия и интроверсия» как характеристики личности по существу не образуют системы научных понятий, а изучаются как удачно зарегистрированные проявления, соотносимые с чертами поведения и с успехом или неуспехом в некоторых жизненных ситуациях. Признание неудовлетворительного состояния прикладной психофизиологии стимулирует живой интерес к учению о свойствах нервной системы у представителей современной психофизиологии (Broadbent D. Е., 1961).

Недоверие к традиционным тестам как методу измерения профессиональных способностей не означает, что и сама проблема способностей также неплодотворна или должна быть признана научно несостоятельной. Однако при ее решении необходимо отказаться от «слепого» метода тестов.

Отечественная психология (имеются в виду исследования Б. М. Теплова, Б. Г. Ананьева, А. Н. Леонтьева, Н. С. Лейтеса, В. А. Крутецкого и др.) внесла признак различия между двумя житейски близкими понятиями «задатки» и «способности».

По определению Б. М. Теплова, «задатки» – это анатомо-физиологические особенности, лежащие в основе способности, и это понятие должно быть отделено от понятия «способности», которое в наиболее общем виде можно охарактеризовать как индивидуальную особенность деятельности.

Эта характеристика несколько отличается от обычно приводимых в советской литературе. Согласно ей индивидуальная особенность может стать или не стать способностью, особенность рассматривается не только как личное свойство индивида. Особенность становится способностью, если человек попадает в те условия, при которых именно она объективно необходима. Таким образом, способность «рождается» во взаимодействии личности и объективных требований жизни.

Н. С. Лейтес, говоря о разработке проблемы способностей в трудах Б. М. Теплова, отметил:

Поэтому субъект, обнаруживающий способности в одних производственных условиях, может оказаться неспособным в других условиях. Задатки, эти индивидуальные признаки мозга, материального субстрата психики, проявляются как личные особенности субъекта, но какие из них выступят как основа способности и будут совершенствоваться, что одновременно означает развитие и совершенствование самого мозга, зависит не от субъекта, а от общественного спроса на проявление этих особенностей.

Для возникновения способности нужны не только общественные условия, но и материальный субстрат, который генетически всегда индивидуален. Для его познания, по словам В. Д. Небылицына, современная психофизиология располагает «теорией физиологических факторов индивидуальности» – учением об основных свойствах нервной системы. Учение это на его современном этапе не дает еще права на то, чтобы устанавливать прямые связи между свойствами нервной системы, как они представлены у данного индивида, и задатками. Можно говорить о возможных путях, о подготовке к исследованию этой связи. Пока представляется, что ни одно из ныне известных свойств нервной системы, включая и весьма плодотворное в данной связи свойство динамичности (Небылицын В. Д., 1966), еще не исчерпывает самых существенных признаков задатка. Они, вероятно, необходимы, но не достаточны, составляют важные факторы задатков, способностей, но ими не ограничиваются факторы.

Тот же ход рассуждений может быть применен к другим психическим свойствам. Наиболее непосредственная связь чаще всего устанавливается между свойствами нервной системы и темпераментом; этой связи посвящено большое исследование В. С. Мерлина (1964). Подчеркивая непростой характер возникающих зависимостей, он склонен, как и Б. М. Теплов, видеть в темпераменте психологическое проявление свойств нервной системы. Б. М. Теплов предполагал, что в «темпераменте наиболее прямо выражается природная основа характера» (1963, с. 16). Однако экспериментальная и даже теоретическая база для решения этих вопросов не может оцениваться как достаточная.

По вопросу профессиональной пригодности сталкиваются в основном две противоположные точки зрения. Согласно одной из них пригодность понимается как скрытая в человеке особенность, которую можно раскрыть, используя соответствующие методические приемы, причем сделать это можно с равным успехом в любой произвольно выбранный момент – при обучении в школе, при поступлении на работу, при призыве в армию и т. д. Естественно, что все внимание исследователя, ставшего на эту точку зрения, сосредоточивается на выборе средств диагноза – нужно найти правильную методику.

Такое истолкование профессиональной пригодности не может опираться на дифференциальную психологию. Люди изучаются только с точки зрения профессии, в отрыве от психофизиологических свойств. Их действительные природные различия нередко рассматриваются как малосущественные. Ведь к одной и той же профессии могут подойти люди, различные по своим природным чертам, но сходные по показателям интеллекта. И в последующем их не разделит критерий производственной успешности, который может поставить их на одну и ту же ступень. Правда, этот критерий многозначен и успешность одного специалиста может оказаться совсем не тем, что успешность другого; но чтобы обнаружить это, нужно оценить не саму успешность, а нечто другое, что не находит выражения в этой системе взглядов.

Вместо существенной для человека психофизиологической классификации появляется распределение по уровням: по уровню развития, по производительности и т. п. Нельзя отрицать практической полезности таких классификаций, но нельзя отрицать, что они не касаются главных и наиболее общих характеристик людей.

В другом понимании пригодность – это человеческое качество, которое ни у кого не таится, а создается в деятельности. Случайно или целенаправленно выбранные виды деятельности постепенно, в различном индивидуальном темпе формируют пригодность, которая может найти применение в одной или нескольких профессиях. Проявления этой пригодности зависят от того временного момента, в который ее изучают, то есть от того, с какой фазой ее становления совпала процедура диагностирования.

Для этого понимания необходима дифференциально-психологическая теория: понятно, что классификация людей по уровням не может охарактеризовать возможных индивидуальных темпов их продвижения; для предсказания особенностей индивида в этом отношении нужно основываться на каком-то представлении о природных данных. Апелляция к теории вытекает в этом случае из самой постановки проблемы. Но одновременно возникает и вопрос об удовлетворенности своей деятельностью. Пока что приходится исходить из положения априори: чем полнее при прочих равных условиях реализует человек в труде свои природные возможности, тем полнее достигаемое им удовлетворение.