Сергей Степанов - Психологический тезаурус

О способностях детей индиго существует множество разнообразных свидетельств – начиная от их удивительного дара сочинять афоризмы в перерывах между сменой подгузников до способности предсказывать будущее и разгонять тучи усилием воли. Чаще всего встречаются указания на их ранее речевое развитие, высокую креативность, легкость в освоении сложных навыков – в частности, компьютерных.

Что же касается очевидных поведенческих проблем, то «консервативными» специалистами они диагностируются как синдром дефицита внимания с гиперактивностью (АDHS). Синдром подлежит медикаментозному лечению, которое, с одной стороны, отчасти устраняет буйную расторможенность, но, с другой стороны, приводит к утрате детьми индиго своих исключительных способностей и превращению их в обычных людей (какой кошмар!). В силу этого «прогрессивными специалистами» провозглашается необходимость отказа от медикаментозного лечения, а также создания исключительным детям особых условий для их развития на благо общества.

Не станем вдаваться в подробности псевдонаучных бредней о новом витке эволюции человеческого рода, о космическом разуме, астрале и реинкарнациях, составляющих основное содержание объяснений данного феномена. Психологу, желающему оставаться в рамках своей профессии, следует однозначно дистанцироваться от всего этого вздора, как бы ни был велик соблазн сменить свой черствый кусок хлеба на шарлатанские коврижки. Рассмотрим лишь те аспекты явления, которые очевидны и без привлечения воображения. Каковы же основные характеристики детей индиго, которые выделяют заморские авторы?

По мнению Кэррол и Тоубер, отличительные особенности этих детей таковы. Они:

• не сомневаются в своей значимости (в связи с этим часто ведут себя высокомерно), иногда сообщают родителям «кто они есть»;

• не имеют абсолютных авторитетов;

• не считают нужным объяснять свои поступки и признают только свободу выбора;

• вообще не делают некоторых вещей, например, не выносят стояния в очереди;

• теряются, когда подавляют их творческую мысль, пытаясь «втиснуть» в консервативные рамки;

• часто видят свой (лучший) способ сделать что-то, но их далеко не всегда понимают, думают, что это нарушение правил, нежелание жить «как положено»;

• если им в руки рано «попался» компьютер, в 3–4 года они понимают его так, как не могут и иные взрослые в 60 лет (такая ранняя компьютеризация часто приводит к тому, что индиго душевно становятся холоднее – в поступках руководствуясь больше головой, чем сердцем);

• иногда кажутся некоммуникабельными, особенно если рядом нет им подобных, могут замыкаться в себе, чувствуя, что их никто не понимает;

• не реагируют на замечания, обвинения в нарушении дисциплины;

• не стесняются, давая понять, в чем испытывают нужду;

• часто это дети, которым поставлен диагноз: гиперактивность, связанная с дефицитом внимания.

Иными словами, перед нами портрет одаренного ребенка с недостаточной произвольностью поведения, испытывающего трудности в социальной адаптации, в частности школьной. Не о том ли российские психологи писали за много лет до появления заморского бестселлера? То, что ребенок может превосходить интеллектуальными способностями своих родителей, – никакая не сенсация. То, что многие дети не умеют и не желают держать себя в руках, не признают авторитетов, а у взрослых нет на них управы, – тоже. И зачем красить эту банальность в темно-синие тона?

Впрочем, почему бы и нет? Вполне рыночный способ приукрашивания вечной родительской иллюзии об исключительности собственных детей. Ведь для любого родителя его дети – особенные. А если еще объяснить их хамские манеры и нежелание читать учебник их особой цивилизационной миссией, становится совсем тепло на душе. Мой ребенок – высокодуховная сущность и имеет свою собственную жизненную программу. Это посланец Творца, пришедший с небес на землю с серьезнейшими намерениями. Соседка, не читавшая книгу, право слово, обзавидуется. Ну надо же, у нее ребенок как ребенок, а мой – Индиго.

Что же касается педагогических рекомендаций по обращению с темно-синими мутантами, то их вопиющая банальность просто поражает. Вот цитата из вышеназванного бестселлера:

• давайте ребенку свободу выбора;

• откажитесь от приказного тона;

• не противодействуйте;

• выполняйте обещания;

• никогда не унижайте;

• чаще проявляйте свою любовь;

• если есть необходимость сделать «внушение», сделайте это наедине;

• обсуждайте с ребенком его плохое поведение, убедитесь, что он правильно все понял;

• ни в коем случае не оскорбляйте его;

• не применяйте физические меры наказания;

• если вы что-то хотите от ребенка, добивайтесь этого без упрашиваний или истерик, формулируйте свои распоряжения в виде просьб

• не забывайте хвалить их, но только за реальные заслуги.

«Быть строгим, но справедливым – главное условие воспитания детей индиго».

Обращайтесь с детьми индиго уважительно. А если у ребенка аура красного, а не синего цвета, разве он заслуживает этим самым неуважительное к себе отношение? Никогда не унижайте их – никогда! Опять же, ребенок с другим цветом ауры достоин унижения?

Ей-богу, указать обывателю, что внимания и любви достоин любой ребенок, причем особенно талантливый, но ершистый, бывает порой нелишне. Только зачем для этого изобретать целую теорию? Впрочем, сказать новое слово в науке всегда было труднее, чем просто придумать новое слово…

ДИСМОРФОФОБИЯ —болезненный синдром, состоящий в обостренном переживании человеком своего физического несовершенства, навязчивых идеях собственного уродства, основанных на реальных, а чаще – мнимых телесных аномалиях. При том, что данное явление, а также обозначающий его термин относятся к сфере психиатрии, для психолога, особенно школьного, оно также представляется весьма важным ввиду его широкого распространения и значительного влияния на поведение многих людей, прежде всего – подросткового и юношеского возраста.

Согласно данным, опубликованным в современной печати, до 80 % подростков недовольны своей внешностью, причем это недовольство окрашивает в минорные тона все их мироощущение, препятствуя полноценной жизни. Даже если учесть, что эти данные могут быть преувеличены журналистами, тенденция выявляется настораживающая.

В литературе, в том числе в газетных и журнальных публикациях, данное явление нередко описывается с помощью литературных образов – в прежние времена разные авторы использовали такие определения, как синдром Сирано де Бержерака, синдром Терсита, синдром Ван Гона и т. п. В эпоху Бивиса и Батхэда, когда нулевая эрудиция стала нормой жизни, эти названия практически вышли из употребления – имена Сирано или Терсита почти никому ничего не говорят. В наши дни наиболее популярное обиходное название – синдром Квазимодо. При том, что последние читатели Гюго скоро вымрут как вид, даже их не читающим внукам имя Квазимодо знакомо благодаря создателям популярного мюзикла. Однако и такое название нельзя признать удачным. Как известно, Квазимодо – персонаж романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери» – испытывал тяжкие душевные страдания из-за своего уродства, которое вызывало к нему недоброжелательное отношение окружающих. Страдающие же дисморфофобией подростки, как правило, не имеют достаточных объективных оснований для своих отрицательных переживаний.