Владимир Иванов - Кластеры

Тем более, что оказалось утрачено уже и самим обществом его прежнее оптимистически-технологическое восприятие жизни, с которым страна прожила свои 30 лет индустриализации. Вместо синхрофазотронов и мечтаний физиков, на экраны страны вылезли косые дожди, телеги в грязи и корявые избы… А вскоре развились уже и эти последние декорации. А могло бы всё тогда повернуться и иначе?!.

Сегодня мы уже знаем, что всё равно «нет», хотя и всё равно, жалко…

Как бы-то ни было, но оказалось, что при любом строе страна живёт, в сущности, личными представлениями о её благе самого правителя. И какие они – такова и жизнь. И вовсе не случайно, что в большинстве монарших династий правители занимаются наукой уже и в течение нескольких поколений. Именно там впервые появилось понимание того, что правитель должен видеть не только сегодняшние проблемы, но и дальние технологические горизонты с перспективами развития, чтобы его стране не быть в вечных догоняющих…

Но, прежде всего, определить, какую роль играет в ней обученный интеллект – и как главное общепризнанное преимущество, и то, что так лелеет и развивает в себе каждый. Как именно он распределяется и работает в обществе, которое, как известно, развивается именно «идеями»…

Прежде всего, заметим, что тех, кто способен генерировать общественно значимые идеи для развития всего общества, всегда очень не много. Кластеры и статистика даёт тут одну цифру: 1 человек на 10000 «простых людей». А главное, что от самой системы образования, эта цифра практически не зависит. Так, что в принципе, в стране, из 100 миллионов населения, где взрослых людей в оптимальном рабочем возрасте будет, что-то около…, этой цифрой вполне можно пренебречь.

Гораздо важнее тут знать, сколько людей хотя бы смогут осмыслить и воспринять новую идею, чтобы начать её развивать и поддерживать. «Принцип десятиричности», или нормальное распределении Максвелла, подсказывает нам их число – это те же самые 10 %. Понятно, что и категорическими противниками любой идеи будет также 10 %. Ещё 10 % общества может быть убеждено сторонниками идеи и превращено в её потенциальных модераторов, как и её противниками, также ещё 10 % может быть завербовано в качестве более мягких её оппонентов.

Остальные 60 % будут представлять собой всегда, то самое «серое большинство», которое и сохраняет гомеостаз любого общества – почему оно всегда и противится любым изменениям внутри его. Причём, чем радикальнее эти процессы выглядят, тем больше. И именно от позиции этого «серого большинства» и зависит развитие всего общества в целом…

То есть, каждое общество может развиваться, только покупая своё «серое большинство», которое, как мы это уже знаем, на 99.9 состоит из представителей низших кластеров, поэтому легко и продаётся… Всё. Весь «интеллект» тут сразу же и кончился…

Такое общество будет вынуждено развиваться только «технократически» – покупая интересы толпы уже и как просто рынка своих потребителей, обещая (и осуществляя) всё более и более комфортные условия существования своего «серого большинства».

Не трудно увидеть, что весь интеллект такого общества будет работать исключительно на сохранение гомеостаза самого общества, но никак не на его реальное развитие. И этому будет подчинено в нём уже всё – и вся его экономика, и вся его идеология, а главное, что и вся внешняя политика общества, тоже.

При этом, оно будет вынуждено постоянно вести 2 войны: одну битву – за чужой интеллект по всему миру, как главное условие технологического прогресса, другую – за сырьё и рынки – как главного условия роста своей экономики. А фактически, такое государство будет просто пускать на ветер все свои интеллектуальные и сырьевые ресурсы, абсолютно при этом, не развиваясь.

Такова организация каждого «демократического» государства, уже и как чисто «растительной формы жизни». Постоянное обеспечение лишь своего максимально комфортного существования. Да, возможно, что это и важно, вот только есть ли у такого общества будущее?!.

Очевидно, что сам себе ни какой интеллект ни каких стратегических задач, поставить себе не может, если перед ним не будут поставлены уже другими чёткие технологические задача. Но даже и это, опять-таки, может быть исключительно и только в случае кластерной упорядоченности общества. Вот мы и опять вернулись к тому, от чего ушли. Прямо-таки, это уже какая-то «Рукопись найденная в Сарагоссе»!..

Если исходить из того, что каждая кластерная пирамида существует в «пространстве», как нечто целое, то можно ожидать, что тогда она им как-то уже и сохраняется. Примерно так же, как на снимках Кирлиан видны даже удалённые части у растений и у животных. Точно так же и все кластерные пирамиды сохраняются независимо от их размеров – семьи ли, рода или народа.

Так как в самом «пространстве», как это уже было видно, свойства любой пирамиды абсолютно не зависят от её размеров. Она абсолютно одинаково проявляет себя, как в крошечном, по размерам, эмбрионе человека, так и на гигантском земном шаре.

Понятно, что соблазн воспользоваться этим свойством для прояснения «тёмных пятен истории», велик, как и понятно, что в любом виде это всегда будет и определённая спекуляция на её недосказанности…

Но, для иллюстрации самого явления, всё-таки, можно уже и рискнуть, взяв для «анализа» несколько заметных исторических эпизодов. Тем более, что развитие методов идентификации и анализа, позволяет получить полную ясность уже и по любому историческому эпизоду, дотоле вовсе не ясному. Как длительное хроническое отравление Наполеона мышьяком, которое было установлено после спектрофотометрии его волос, где ясно проявился спектр мышьяка.

Так, что почему бы, не взять эпизод уже и из современной русской истории и посмотреть как он трактуется в свете кластеров. Во-первых, почему это, всегда следует делать? Потому, что раскрытие каждого исторического «белого пятна» более полно раскрывает уже и всю остальную историческую картину того времени. Тем более, что многие «патриотические» штампы, что ещё и сейчас существуют в общественном сознании, не более чем миф, если не вообще сплошное враньё. Что, кстати, указывает лишь на крайнюю противоречивость уже и самой реальности.

В современной истории такой загадкой является и до сих пор все обстоятельства смерти Сталина. И, поскольку, у меня перебывали десятки, если не сотни таких больных, то сразу же и скажу, что это не настолько смертельное заболевание, как представляется многим.

Во всяком случае, у нас не только никто из них не умер, от этого, достаточно серьёзного нарушения мозгового кровообращения, но и почти все такие больные получили почти полное восстановление всех своих прежних функций. Включая собственно двигательную, абсолютно разборчивую речь, и все свои репродуктивные функции. И даже при перекрёстных нарушениях, даже и возрастной больной по выходу из больницы мог вполне и связно не только разговаривать, но и сам завязывать себе галстук и даже счастливо продолжать жить со своей молодой женой.