Роберт Диленшнайдер - Как мы принимаем решения

Рассмотрим юность Али и его возвращение домой в Луисвилль в 1960 году после Олимпийских игр в Риме. Он был любимцем всей американской команды и достойно представлял свою страну. Он выиграл золотую медаль по боксу. И тем не менее, когда он хотел попить воды на людях, перед ним было два фонтанчика на выбор: его – с надписью «Цветные», и тот, на котором написано «Белые» – пользоваться им было не только запрещено, но и опасно. Решение основывалось на расизме, от которого Кассиус страдал и о котором много размышлял.

Понимаете, будучи мальчиком, Кассиус-младший рос в обстановке, всё ещё регулируемой «законами Джима Кроу». Линкольн, возможно, и освободил рабов Прокламацией об освобождении в 1863 году. 13-я, 14-я, 15-я и 19-я поправки, касающиеся определённых прав (но ещё не права голоса в полном объеме – оно будет зафиксировано в 1965 году), может, и были добавлены к Конституции. Но даже спустя столь долгое время после Гражданской войны Кентукки в душе оставался конфедеративным штатом. Отмена рабства и эмансипация по-настоящему так и не наступили. До сих пор.

С сайта History.com: «Законы Джима Кроу были собранием нормативных актов штатов и местностей, которые узаконивали расовую сегрегацию. Названные в честь слов оскорбительной песни про афроамериканцев, эти законы – существовавшие около 100 лет с периода после Гражданской войны до 1968 года – были созданы для возвращения южным штатам довоенной классовой структуры путём маргинализации чёрных американцев. Чёрные сообщества и отдельные люди, которые пытались бросать вызов законам Джима Кроу, часто сталкивались с насилием и даже смертью».

В повседневной жизни Кассиуса правила сегрегация. Отдельные входы в общественные здания, отдельные места в кинотеатрах, отдельные общественные питьевые фонтанчики, отдельные школы, всё отдельное. И «отдельные» не значило «равные» – очень многое, что Кассиус видел и испытывал вне дома, говорило ему об этом. Кроме того, он жил в Кентукки, а не в Миссисипи, этом расположенном глубоко на юге штате, но однозначно знал, что случилось с Эмметтом Тиллом, мальчиком не намного старше Кассиуса.

Эмметт Тилл был четырнадцатилетним чёрным мальчиком из Чикаго, который навещал родственников в Мани, Миссисипи, в 1955 году, когда его обвинили в «приставании» к белой женщине. Детали так никогда и не прояснились, но того, что произошло, было достаточно, чтобы муж женщины вместе с другим членом семьи выследили Эмметта, избили его, изувечили, выстрелили ему в голову и бросили его тело в реку Таллахатчи. На похоронах мальчик лежал в открытом гробу, чтобы все видели ужасное состояние его тела. Линчевание Эмметта и суд над двумя его убийцами, которые были оправданы, стал объединяющим фактором движения за гражданские права. Почти 50 лет спустя женщина призналась, что муж заставил её дать ложные показания касательно Эмметта.

Почему Кассиус Клей решил присоединиться к организации, которая стремилась углубить сепарацию между чёрной и белой расами и поддерживала применяемое для этого насилие? Он может и был борцом-чемпионом, но за пределами ринга был известен своей мягкостью – качеством, которого так никогда и не утратил.

Ответы на все эти вопросы о смене веры и имени могут находиться в одном месте. По мере развития его совести такова была личная реакция Кассиуса Клея на растущие волнения начала 1960-х в США, вызванные движением за гражданские права. Отстаивание всевозможных прав всегда шло параллельно. Женские права, избирательные права, права меньшинств неразделимы. Но теперь поиск гражданских прав для афроамериканцев разрастался и усиливался. Он становился мощным стимулом и вскоре стал громким требованием. «Чёрная сила» была магнетической темой. Именно это, я думаю, Нация Ислама предложила Кассиусу – будущему Мухаммеду, который никогда не стеснялся в выражениях:

Я – Америка. Я – та ее часть, которую вы не признаёте. Но привыкайте ко мне – чёрному, уверенному, дерзкому; к моему имени, а не вашему; к моей религии, а не вашей; к моим целям, моим собственным. Привыкайте ко мне.

Годами позже в своих мемуарах Али отметил: «Став мусульманином, я находился на пути к выходу на то, что я назвал “реальный бойцовский ринг” – тот, где шла борьба за свободу и справедливость для чёрных людей в Америке».

Когда в 1964 году в возрасте 22 лет Кассиус Клей стал Мухаммедом Али, понадобилось много времени, чтобы общественность прислушалась к просьбе называть его новым именем. Делать это было очень некомфортно. Даже многие спортивные журналисты, зарабатывавшие на хлеб с маслом освещением продолжавшихся подвигов этого изумительного спортсмена, отказывались. Они не принимали его идентичность. Джимми Кэннон был знаменит тем, что не выносил боксёра: «Мне жаль Клея, и мне отвратительно то, что он собой представляет». Но большинство сошлось во мнении, позже выраженном Уильямом Роденом в The New York Times :

Действия Али изменили критерии того, из чего состоит величие спортсмена. Умения нанести убийственный удар в прыжке или способности остановиться в мгновение ока стало недостаточно. Что вы сделали для освобождения своих соплеменников? Что вы сделали, чтобы помочь своей стране жить согласно пакту её основополагающих принципов?

Я не собираюсь рассматривать опасные противоречия, которые, кажется, характеризовали Нацию Ислама во времена Мухаммеда Али; информацию о них легко найти, и они не актуальны для моей концентрации на личных решениях Али.

Год, когда умер лидер организации, Элайджа Мухаммед, 1975-й, был годом, когда Али решил полностью принять древнюю исламскую веру. (Сегодня, когда примерно 25 % мирового населения его исповедуют, ислам является второй крупнейшей религией в мире.) Опыт Али и его совесть привели к этому решению. Первоначально его опять высмеяли. Но на протяжении оставшейся жизни Али открыто придерживался этой веры. Не всегда безупречно, как он признавал, но в любом случае, кто из нас безупречен? Как в другом контексте сказал папа Франциск: «Кто я такой, чтобы судить?»

По мере того как его боксёрская карьера продолжилась, а затем завершилась и он все больше посвящал себя роли гуманиста, адвоката мира и филантропа, которые начали его привлекать, Али также стал иконой мусульманского мира. Публикации в Los Angeles Times на момент его смерти включали статью с анализом и похвалой как от «обычных» мусульман, так и от мусульманских учёных и лидеров. Я выбрал лишь два заявления из большого количества:

Он достойным образом продвигал ислам. Он проявил толерантность, стремление к миру, понимание и социальную справедливость. Он показал, что вера в Бога дает много сил телу.

Он не был обычным боксёром. Я горжусь им как мусульманином, который сражался против терроризма и экстремизма и который всегда был примером великого мусульманина.