Боб Каллен - Психология чемпионов. Мышление, приводящее к победе в спорте и жизни

Но когда я играю в профессиональных турнирах, то каждый удар порождает целую волну дискуссий. Я встаю на стартовую позицию и спрашиваю своего кедди (помощника): «Как ты думаешь, надо бить драйвером? А может, взять вудс номер три? А может, айрон (клюшка с металлической головкой) номер один?» Я боюсь совершить глупую ошибку. К тому моменту, когда я наконец смотрю на цель и представляю себе полет мяча, голова у меня забита всякими переживаниями, и удар получается не таким свободным, как обычно. Я выхожу на центральную аллею, и кедди говорит мне, что до стойки с флажком около пятидесяти метров. Я достаю айрон номер восемь и начинаю думать. Потом я кладу эту клюшку обратно в сумку и спрашиваю у кедди: «Может, взять большой номер девять? Или гладкую номер восемь? Или маленькую номер семь? Подбрось-ка немного травы». Он подбрасывает, а я кричу: «Подбрось там, где ветер!» Я заставляю его делать это два или три раза. Потом спрашиваю: «Как надо ударить, чтобы мяч перелетел через первую яму с песком? А какое у нас расстояние до переднего края второй ямы? И вообще, как нам не попасть здесь на препятствия?» К тому времени, как я решаюсь бить, мое сознание уже полностью «включилось». Теперь игра уже не будет такой свободной и раскованной. У меня создается впечатление, что я начинаю делать все так, чтобы только не допустить ошибок. Мне не удается подчинить свои действия подсознанию и довериться интуиции.

Этому гольфисту не нужна моя помощь, чтобы понять, что он делает неправильно. Он и сам это знает. Он просто все мне пояснил. Его нервозность при играх на турнирах PGA Tour заставила его оставить простую практику, помогающую настроиться на удар и игру, которой он придерживался, когда был любителем. Из-за своих переживаний он подолгу раздумывал над тем, что каждый гольфист должен делать почти автоматически: рассчитывать дальность удара, выбирать наиболее подходящую клюшку и так далее. Как он отметил, при долгих размышлениях он «включает» сознание. А я, наоборот, советую гольфистам во время соревнований стараться «выключать» сознательное мышление. Единственное, для чего оно может пригодиться на турнирах, – это прокладывание маршрута от отеля до поля для гольфа. Всем другим в игре должно управлять наше подсознание.

На самом деле секрет здесь не в том, чтобы знать, о чем думать. Он в том, чтобы в условиях стрессовой нагрузки «думать» своим подсознанием. Это достаточно просто, скажем, для левого или крайнего правого защитника профессиональной команды по американскому футболу. Как только начинается игра, у него нет времени на раздумья. Он будет следить за сигналами тренера и мгновенно реагировать на них. Но в большинстве ситуаций все обстоит не совсем так. Мы успеваем подумать о чем-то, подавая мяч в бейсболе или совершая деловой звонок.

Тому молодому гольфисту я порекомендовал больше рисковать. Больше доверяться своим инстинктивным импульсам, выбирая клюшку, цель для удара или определяя траекторию полета мяча в лунку. Эти импульсы, по сути, продукты нашего подсознания, и они отработаны до автоматизма в сотнях тренировок и тысячах ударов. На своем опыте я пришел к выводу, что первые импульсы опытного гольфиста, как правило, самые правильные. Даже в том случае, если он ошибется, лучше ударить по мячу решительно и свободно, чем делать то же самое под грузом мыслей, контролируемых сознанием. Да, может случиться и так, что доверие первым импульсам может помешать учесть какие-то факторы игры. Да, может получиться и так, что дальний удар, выполненный тяжелой клюшкой драйвер, может улететь с центральной гладкой аллеи и даже забить мяч в яму с песком. Ну и что? Ведь этот гольфист умеет выбивать мяч и с участков с высокой жесткой травой, и из ям с песком. Любой отрезок соревнования обязательно предполагает совершение спортсменами каких-то ошибок. Риски игры на подсознательных импульсах вполне управляемы. Преимущества же ее огромны.

Мои советы тому гольфисту не привели к моментальным изменениям. Ведь то, как игрок мыслит на поле, в значительной степени определяется привычками. Моему клиенту следовало поработать над ними. Ему нужно было научиться контролировать свое сознание и не слишком много раздумывать в те моменты, когда его нервы напряжены под воздействием стресса. Ему нужно было привыкнуть к тому, чтобы при необходимости контролировать сознательное мышление и переходить на подсознательное. Но он справился. И результаты не заставили себя ждать. Он начал выигрывать турнир за турниром.

Полезно думать о процессе исполнения как о хорошей привычке. Воспитать в себе ее – трудное и долгое дело, требующее бесчисленного количества повторений. Они необходимы для того, чтобы действия спортсмена были доведены до автоматизма. Обычно такая привычка – это не то, о чем человек может где-то прочитать, услышать с чьих-то слов, согласиться и сразу начать делать. Прогресс иногда наступает быстро, но бывают и спады, а к необходимому результату приводит только последовательный и устойчивый прогресс.

Я начал работать со знаменитым гольфистом Джимом Фуриком незадолго до чемпионата PGA 2013 года, который проходил на полях Оул Хилл в Рочестере. Джим был недоволен своими недавними выступлениями и сказал мне, что не нравится себе. Особые сложности у него вызывала игра на грине, где и расположены лунки. Мы поговорили с ним об этом, и нам обоим стало ясно, что проблема состоит в том, что у него развилась привычка долго раздумывать перед заключительными ударами. А это не всегда полезно во время игры. Мы понимали, что лекарство от этого можно найти не в заклинаниях типа «Не думай о технике своего удара». Наше подсознание часто не понимает запретов. Когда Джим старался справиться со своей проблемой, требуя от себя не думать об этом, то, скорее всего, наоборот, «запускал» свое сознание и начинал думать об ударе. То есть делал как раз то, чего хотел избежать. Решение проблемы заключалось в том, чтобы Джим смог выработать хорошую новую привычку взамен старой и плохой.

У Джима был свой устойчивый навык забивания мяча. Мы работали над его совершенствованием, особенно над отработкой тех последних моментов, когда он должен был сосредотачиваться на своей цели и не думать об ударе. Раньше Джим любил подойти к мячу и мысленно направить его в лунку, то есть увидеть линию, по которой тот должен катиться. Затем он отходил еще на шаг и снова намечал линию движения. Он делал это, чтобы не допустить ошибки. Ему было важно избежать нерешительности при забивании мяча в лунку. Джим понимал важность твердого и решительного удара. Его метод давал ему ясность и определенность.

Мы поговорили о воображаемой Джимом линии движения мяча. Я часто советую спортсменам использовать мел, чтобы чертить на тренировочном поле линию. При очередном поливе она легко смывается. Гольфист практикуется в том, чтобы накатом загнать мяч в лунку точно по этой линии. Эта методика положительно работает сразу в нескольких направлениях. Она приучает спортсмена к мысли, что он может направить мяч в лунку точно по желаемой траектории. Она помогает ему концентрироваться на цели, а не на технике удара. Она развивает в спортсмене чувство уверенности, потому что у него формируется устойчивый зрительный образ, когда мяч попадает в лунку. Обычно соответствующий навык вырабатывается у гольфиста достаточно быстро, и он начинает «видеть» такую линию на соревнованиях. Джим предпочел несколько другую, но похожую методику. Он натягивал тонкую веревку от лунки до точек, отстоявших от нее на три-четыре метра, причем достаточно высоко, чтобы головка клюшки и мяч свободно двигались под ней. Ему нравилось посылать мяч накатом по направлению, обозначенному веревкой. Причем мы старались делать так, чтобы он излишне не сосредотачивался на том, чтобы мяч катился точно под веревкой. Я всегда напоминал Джиму, что у лунки значительно больший диаметр, чем у веревки.