Говард Гарднер - Мышление будущего. Пять видов интеллекта, ведущих к успеху в жизни

Новые разработки, несомненно, появятся и в области изучения искусственного разума и компьютерной симуляции человеческого интеллекта. Будут изобретены компьютерные программы – на самом деле они уже существуют, – которые смогут создавать произведения в области визуальных искусств, музыки, дизайна и т. д. Люди, занимающиеся творческой деятельностью, также будут пользоваться компьютерами как своеобразным интеллектуальным «протезом»: аккумулировать огромные объемы данных, которые нельзя было освоить, когда компьютеров еще не было. Сегодня большинство инноваций – от архитектурных проектов Франка Гери до декодирования геномов компанией Celera – не были бы осуществлены без мощных компьютеров (хотя сам Гери все еще работает вручную). Опять-таки те, кто использует новые формы интеллекта в благих целях, и те, кому они нужны для контроля и разрушения, будут бороться между собой.

Цели генных, кремниевых и нейротехнологий нейтральны с точки зрения морали. Пока СМИ восхваляют разработки «нового века», ученый-компьютерщик Билл Джой предупреждает о разрушительном потенциале нанотехнологий, генной инженерии и робототехники [43] Bill Joy, Why the Future Doesn’t Need Us: How 21st Century Technologies Threaten to Make Humans an Endangered Species (New York: Random House Audio, 2006). . Я разделяю его тревогу: ведь, например, клонированное отравляющее вещество или компьютер, запрограммированный, чтобы запустить ядерные боеголовки, могут уничтожить жизнь на земле. Сегодня креативность как никогда нужна в гуманно-ориентированных сферах – в области межличностных, межнациональных отношений, гражданского долга, толерантности и терпимости. Таким образом, следующие главы будут посвящены вопросам морали и этики.

Уже сто тысяч лет назад предшественники homo sapiens украшали себя разноцветными бусами. По мнению ученых, члены одной группы первобытных людей сознательно делали это, чтобы отличаться от членов других групп [44] Michael Balter, «First Jewelry? Old Shell Beads Suggest Early Use of Symbols,» Science 23, no. 5781 (2006): 1731. . Точно не известно, для чего служили эти украшения первобытному человеку – только ли для того, чтобы создать отличительные признаки группы. Не известно также, общались ли наши прародители на своеобразном протоязыке; и как попытки выделиться связаны с другими ранними символами – от церемонии погребения до рисунков животных в пещерах. Однако очевидно, что использование знаков, отличающих одну группу от другой, – это важная постоянная характеристика нашего вида.

Антропологи и археологи изучали членство в группах с разных точек зрения. Они выяснили, что многие артефакты, такие как маски, тотемные столбы, щиты, были украшены отличительными знаками. Модели родства были, как правило, экзогамны: мужчины приводили партнерш из соседних племен, в соответствии с принадлежностью к племени выбирали имена детей и т. д. Обмен подарками между группами был церемониальным ритуалом. Однако отличительные знаки использовались не только в повседневных или праздничных ситуациях. Племена часто участвовали в ритуальных войнах, длящихся, пока определенное число представителей племени с той или иной стороны не погибнет. В настоящее время ритуальные аспекты конфликтов практически сошли на нет, но их отголоски прослеживаются в таких леденящих кровь выражениях, как « тотальная война», «мировая война», «глобальный конфликт» или «взаимное уничтожение ».

Люди следуют глубоко укоренившейся тенденции к созданию групп, они тем или иным способом отмечают отличия между ними, усваивают четко позитивное или четко негативное отношение к соседним и более отдаленным группам. Взаимоотношения могут быть разными – от крепкой дружбы до длительного соперничества и смертельной вражды. Антрополог Клод Леви-Стросс считал дихотомию взаимоотношений основной характеристикой человека. Он полагал, что отношения в социуме базируются на идее обмена между культурными группами. Предметами обмена являются войны, товары и женщины.

Пятьдесят лет назад, после возникновения нацистской псевдонаучной теории расы, в мире неохотно принимали биологические объяснения поведения человека. Поэтому тенденция к делению на группы и организации считалась культурным феноменом, тем, что по желанию можно изменить. Сегодня ученые вновь обратились к биологии. Они подчеркивают аналогии в мире приматов, ищут доказательства того, что части мозга или даже конкретные гены отвечают за признание групповых различий и моделей взаимоотношений, которые имеют место между группами.

Объяснения, взятые из социобиологии и эволюционной психологии, не вызывают сомнений. Человек действительно имеет глубоко укоренившуюся склонность к установке границ или размеров своей группы, к тому, чтобы идентифицировать себя с ней, ценить ее членов и относиться настороженно или враждебно к другим группам. Однако такие биологические объяснения имеют свои ограничения. Во-первых, они не учитывают контуры, глубину или непостоянство различий внутри группы и между группами. (Вспомните, как менялись отношения между Британией и Францией за десятилетия и за века.) Во-вторых, люди в течение жизни одновременно демонстрируют агрессивное/враждебное и альтруистическое/дружественное поведение; и любому отношению к другой группе можно со временем найти рациональное объяснение. Наконец, даже если существует биологическая основа дихотомии, стереотипного поведения или предвзятости, то люди в каждом поколении должны пытаться справиться с этими склонностями, приглушить или преодолеть их. (Ваша реакция на термин «космополит» проиллюстрирует ваше отношение к данному вопросу.) На самом деле невозможно было бы объяснить мирные тенденции последних лет в таких регионах, как Северная Ирландия и Южная Африка, если бы вражда между группами – католиками и протестантами, цветными и белыми – была действительно непримиримой.

С возникновением оружия массового уничтожения, в первую очередь ядерного, взаимоотношения между группами людей перешли определенную черту. В прошлом худшим исходом обрядовых войн являлось истребление враждебной группы. Как показывают недавние события в Судане, Руанде и бывшей Югославии, концепция, обозначаемая словом геноцид , стара, как Библия. Сегодня война не знает ограничений. Менее чем за сто лет мы пережили две войны, в которые был вовлечен почти весь земной шар. У нас есть ядерное, биологическое и химическое оружие, которое не знает границ и – в худшем случае – способно сделать мир необитаемым. Удивительно, что до сих пор такое оружие использовалось лишь изредка. Поэтому требуется невероятный оптимизм, чтобы верить в то, что нам удастся избежать военного конфликта, угрожающего всему миру.