Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить

Самый простой способ объяснить метод Кларка – это посмотреть, как он встречает новую ученицу на своем семинаре. Он представляет новенькую группе из примерно десяти подростков, вставших в круг (на их месте легко можно представить себе группу взрослых), затем просит ее к ним присоединиться и объявляет, что они будут играть «в хлопки».

«Так, начинаем с меня. Вот у меня хлопок. И я этого не стыжусь. [166](Он хлопает в ладоши и поднимает брови, а дети хихикают, даже если и не понимают каламбура.) Я могу передать его направо или налево, указав на рядом стоящего и хлопнув. Теперь хлопок у него, и он может передать его в любую сторону. Вы сами решаете, куда идет хлопок. И так далее. Выйдет весело. Все готовы? Давайте потренируемся».

И они начинают. Кларк хлопает; остальные хлопают. Игра простая, даже у новой девочки не возникает никаких сложностей. Никто не забывает ни показать на соседа, ни хлопнуть. Никто не паникует.

Через пару минут Кларк говорит: «Ладно, теперь у нас будет игра на выбывание. Тут уже все по-настоящему.

Кто ошибся, тот выбывает. Выходит из круга и садится у стены. Последний, кто останется стоять, получит награду за свою игру, и я проведу с ним бесплатное индивидуальное занятие». Учитывая, сколько стоит час занятий у Кларка, всеобщее внимание теперь направлено на игру.

Внезапно в комнате нарастает напряжение. Многие ученики, даже бывалые, начинают беспокоиться. Каждый начинает обдумывать свои действия. Новая девочка в ужасе. Отправить хлопок направо или налево? С какой скоростью реагировать? Что, если она забудет хлопнуть или указать на соседа? Начиная игру, Кларк улыбается. А вот новенькая – нет. В ее глазах читается, что она вылетит первой. Так и происходит.

Вот как Кларк объясняет случившееся: «Каждый раз новенький неизбежно выбывает в самом начале. Я говорю ему или ей: „Ладно, садись. Ты проиграл. А теперь расскажи нам, почему“. И продолжаю задавать вопросы, пока все не поймут, что причиной была паника, слишком много мыслей. Вас подводит собственное сознание. Игра „в хлопки“ – аналог актерской игры. Если вы играли роль и думали об этом, вы играли неестественно. Методики, которым я обучаю, помогают отключить разум, понять, как перестать думать, пока находишься на сцене или перед камерой. Потому что, не умея отключать мысли, невозможно выглядеть искренним».

Цель в том, чтобы научить клиентов действовать спонтанно и естественно. Объясняя, Кларк использует почти те же выражения, что Гэри Клейн, когда говорит о сотрудниках скорой помощи. Если вы профессионал, вы способны положиться на подсознание и все сделать правильно. Вы не паникуете. Не реагируете слишком быстро или слишком медленно. Вы уверенно принимаете решение, основанное на опыте и знаниях. Если вы – Джон Стюарт, то подсознательно понимаете, сколько нужно подождать, прежде чем заговорить. Время перед вами растягивается само собой, и вы не думаете об этом. Вы просто знаете.

Бывалые ученики в группе Кларка уже настолько привыкли играть «в хлопки», что инстинкты у них включаются мгновенно и без сбоев. Обдумав и обсудив технику, они научились реагировать без усилий и без паники. Новые ребята поначалу стесняются, но только пока не понимают, как обуздать свои природные инстинкты. Тут требуется немного подумать, потому что инстинкт не подскажет вам, что в игре нужно хлопать и показывать пальцем. Но нужно придумать, как вплавить в себя эти новые навыки так, чтобы больше о них думать не пришлось. Вот основное отличие игры «в хлопки» от сверхбыстрых реакций: тут нужно использовать обе наши системы, и автоматическую, и сознательную, сначала систему номер два, а затем номер один.

Когда я спросил у Уокера Кларка про «перебралку», он чуть не подпрыгнул на стуле от восторга. «Джон Стюарт – вылитый телеведущий Джонни Карсон. Вы только посмотрите, какая невозмутимость. Делает он очень мало. Один многозначительный взгляд, поднятая бровь; возможно, усмешка. Если бы он был активнее или больше двигался, у него ничего бы не вышло. Он как бы говорит: „Я дам вам насладиться моментом“. И мы ему верим. Мы знаем, что он не затянет слишком надолго. Он медлит и медлит, и тут, когда мы уже готовы заскучать, припечатывает одним словом. Бах! И не то чтобы без паузы шутка нам не понравилась. Было бы все равно смешно. Но нам нравится то, как он ведет нас за собой, как нагнетает напряжение, а потом наконец шутит – в самый последний момент».

То, о чем говорит Кларк, и то, что делает Стюарт, – это актерская игра очень высокого уровня, но из нее можно извлечь урок и для повседневного общения. Мы постоянно в том или ином смысле сталкиваемся с аудиторией, будь то один человек или группа. Хотя мы обычно не думаем о границах пауз, когда разговариваем, но они есть. Некоторые лучше других умеют произносить речи, и во многом это связано с паникой и с паузами. Если пауз недостаточно, нам не хватает эмоций. Если слишком много, речь звучит скучно или наигранно. Лучшие рассказчики увлекают слушателей за собой естественно и ненатужно, используя слова и промежутки между ними.

По словам Хосе Бенки, психолога, специалиста по речи из Мичиганского университета, ораторы, которые используют частые короткие паузы, говорят более убедительно, чем те, чья речь звучит ровно [167]. Причина в том, что четыре или пять пауз в минуту – наиболее естественный темп для большинства людей. Если игнорировать эти паузы, речь будет звучать заученной, а у слушателей недостанет времени обдумать ее и отреагировать.

Лучшие ведущие и дикторы на радио (Ларри Кинг, Вин Скалли, Терри Гросс) замолкают несколько раз в минуту. Лучшие ораторы (Мартин Лютер Кинг, Рональд Рейган, Билл Клинтон) используют еще более долгие драматические паузы. Колин Ферт, который сыграл заикающегося короля Георга VI в фильме «Король говорит», завоевал наше восхищение и премию Американской киноакадемии не словами, а молчанием в паузах между этими словами.

Частично гениальные способности этих людей – результат сознательных усилий; по крайней мере, на какой-то ранней стадии в жизни они крепко усвоили, сколько можно медлить в разных ситуациях. Отчасти это могло произойти еще в детстве, отчасти – с появлением опыта и пониманием того, какая пауза подходит к какому случаю. Но как только они пришли к осознанию своего темпа, выступления перестали требовать усилий. Сначала Колину Ферту пришлось обдумать то, как нужно заикаться. А дальше он должен был делать это, не рефлексируя. Самое изумительное в исполнении Фертом этой роли – то, как естественно выглядят его попытки преодолеть панику, вырастающую из дефекта речи, которого у актера на самом деле нет.

Великие ораторы инстинктивно понимают, сколько можно говорить: как можно дольше, но ни миллисекундой дольше, чем нужно. Как советовала актриса, певица и инструктор по сценической речи Дороти Сарнофф: «Обязательно заканчивайте говорить до того, как публика закончит слушать». В какой-то момент нужно остановиться и не говорить больше ни слова. Никто не знает про это лучше моего школьного друга, эксперта в продажах. Он принципиально использует долгие паузы, чтобы убедить покупателей: произносит последнюю фразу монолога и замолкает, уверенный, что тот, кто заговорит следующим, проиграет. Как-то раз, несколько лет назад, когда друг продавал системы очистки воды, он целый час молча просидел на диване, глядя на пожилую супружескую пару. Наконец они сдались и заговорили. А потом сделали покупку.