Дэниел Харрис - Подонок в вашей голове. Избавьтесь от пожирателя вашего счастья!

Огромная волна «прапанча»: « Секундочку, человек, который предложил мне повышение, уходит? Он знал об этом, когда приходил ко мне? Значит ли это, что предложение неактуально? А если я не буду нравиться тому, кто его заменит? Чем это может для меня обернуться? »

В понедельник утром я первым делом выяснил у старшего начальства подробности и узнал, что – Уэстин останется президентом еще несколько месяцев, и его предложение действительно. Это означало, что пришло время обсуждать условия нового контракта, и этот процесс также означал какие-то непредвиденные трудности.

Сперва я попросил начальство после перехода в утреннюю передачу сохраниь текущее место в воскресных « Мировых новостях ». Ответ пришел немедленно: нет. Я не был удивлен. Но потом возникли подробности, которые меня ошеломили.

Когда мне предложили утреннюю передачу « Доброе утро, Америка », подразумевалось, что я попаду на место Джорджа Стефанопулоса. Его самого в результате рокировки Чарли Гибсона и Дайаны Сойер поставили соведущим на будничные выпуски этой же программы.

Однако, когда я попытался включить это отдельным пунктом в новый контракт, начальники его отклонили. «Замещение» ведущего, как это называлось, было для меня очень важным. Если я собирался покинуть место в уважаемых вечерних новостях и перейти в шаткий мир дневного телевидения, мне хотелось знать, что это будет дорогой к чему-то большему. Я нажал на тормоза. Мы с «Пятым этажом» зашли в тупик.

Несколько недель ничего не происходило, а потом Джим Мерфи, исполнительный продюсер « Доброе утро, Америка », пригласил меня на встречу, пытаясь нарушить молчание. Мерфи (все называли его по фамилии) работал исполнительным продюсером уже несколько лет, и я был к нему расположен. Он был высоким импозантным мужчиной с зачесанными назад седеющими волосами, короткой бородкой и хорошим вкусом к сигаретам, алкоголю и саркастическому юмору.

Я сел напротив него в его кабинете с видом на Центр Линкольна, готовый к тому, что Мерфи будет уговаривать меня не биться за постоянное место. Я думал, он скажет, что замена Джорджа не так важна, как я считаю, или они согласятся на мой вариант, просто не будут писать его в контракте. Но он пошел другим путем.

– Могу ли я сказать тебе кое-что как друг? Просто я знаю, – сказал он как бы по секрету, – что ты в отличие от большинства людей не примешь это слишком близко к сердцу.

– Конечно, – ответил я, изображая полное спокойствие.

– Тебя никогда не сделают ведущим новостей по будням, – сказал он с такой легкостью, от которой у меня упало сердце. – У тебя не та внешность, и голос слишком резкий.

Он поставил меня в странное положение. Пообещав ему принять любую новость, не принимая ее слишком близко, я не имел права вспыхнуть после того, как он убил мою мечту. Поэтому я постарался не выглядеть убитым.

Мы закончили разговор, и я на ватных ногах вывалился из его кабинета.

Мое общение с начальниками было, мягко говоря, обескураживающим, но зато я внезапно понял, как нужно разговаривать о медитации и не выглядеть чокнутым.

То, что я пропал во время ретрита на 10 дней без каких-либо средств связи, конечно, вызвало много вопросов. В итоге стало известно, что я медитировал, и пришлось много кому рассказывать о моей новой практике.

Поначалу эти разговоры были не так хороши. На ежегодной семейной вечеринке возле бассейна через несколько недель после возвращения из Калифорнии отец нарочито рассказал мне историю о каких-то своих знакомых, которые недавно открыли для себя медитацию и в результате стали «ну совсем безнадежными». Потом он настороженно спросил: «И что, ты теперь буддист?» Я в ответ только промычал что-то невнятное.

Среди более многочисленной группы моих приятелей ретрит вызывал не менее скептические вопросы. «Еще раз… чем ты занимался в отпуске?» – спрашивали они. Подтекст, очевидно, всегда был один и тот же – «То есть попал в секту, да?» Я был уверен, что они думали то же, что и я на их месте: нормальный парень дожил до среднего возраста и начал заниматься какой-то странной духовностью.

Когда меня спрашивали про медитацию, я замолкал с виноватым выражением в глазах, как собаки в Манхэттене, когда они справляют нужду на улице. Либо я начинал неприятную и излишне эмоциональную лекцию о том, сколько всего дает осознанность, что это за суперспособность, что она вовсе не так странна, как все думают, и не требует «очистки разума» и так далее. Я замечал легкий оттенок ужаса в глазах собеседника – оказавшись в тупике, он вежливо, но при этом лихорадочно искал любой способ убежать. В один из дней во время рабочего собрания я сказал Барбаре Уолтерс, что я подумываю написать об этом книгу. Ее ответ был таким: «Только не бросай свою работу».

Через несколько недель у меня случился решающий разговор с моей подругой Крис, главным продюсером « Доброе утро, Америка ». Она помогала мне с самого первого дня в АВС, и видела меня в разных ситуациях. У нас не было никаких барьеров в общении, и обычно она подтрунивала над моими заскоками, как на работе, так и в жизни. Однажды мы с ней болтали в студии, и вдруг вылезла тема моего недавнего «отпуска». Она бросила на меня веселый взгляд и спросила: «Что это за история с медитацией?»

Избегая очередного долгого и бесполезного ответа, я ляпнул: «Я занимаюсь медитацией, потому что она делает меня на 10 % счастливее». Выражение ее лица мгновенно изменилось. Легкая тень иронии превратилась в неподдельный интерес. «Правда? – спросила она. – Это звучит здорово».

Ага. Я нашел оружие. На 10 % счастливее: это было и интересно, и честно одновременно. Мой идеальный ответ не имел ничего общего с нереальными обещаниями гениев самопомощи, зато предлагал неплохой возврат инвестиций. Он напомнил мне комедию 80-х «Сумасшедшие люди». В ней Дадли Мур сыграл служащего, который решает писать честные рекламные заголовки. В итоге рождаются такие перлы, как «Вольво – выглядит как коробка, зато безопасно» и «Ягуар – для мужчин, которые хотят спать с женщинами, которых едва знают». Компания помещает его в сумасшедший дом.

Мой новый слоган также не противоречил законам теленовостей. Репортеры никогда не должны слишком упорно хвалить свои сюжеты. Не нужно говорить людям, которые руководят несколькими программами, что у тебя есть самый лучший репортаж в мире, а потом разочаровывать их. Тебя просто не пустят больше в эфир. Лучше наоборот оставить место для маленького сюрприза. Конечно, вы никогда не поймете этого, смотря новости. В эфире мы руководствуемся другим принципом и на все подряд приклеиваем ярлык «эксклюзив».

Как было бы здорово придумать эту фразу про 10 % раньше того разговора с отцом. Нельзя обвинять его в том, что ему любопытно, но мой новый слоган действовал как мощный криптонит [38]против его настороженности. Я испробовал эту фразу на других людях. Конечно, мне не удалось перевернуть чей-то мир в одну минуту, но люди хотя бы перестали считать, что у меня не все дома.