Александр Кичаев - Переговоры с удовольствием. Садомазохизм в делах и личной жизни

Эта зависимость разрушила и довольно перспективный союз с олигархом, узнавшим о ее тайном посещении яхты П., и с известным спортсменом-миллионером, узнавшим, что его невесту публично тискал П., и с другими влюбленными в нее мужчинами.

Отношения Л. и П. прервались только тогда, когда он, чувствуя свою неограниченную власть, дошел в своих сексуальных экспериментах до того, что потребовал от Л. занятьcя при нем и его охране сексом с его приятелем. И вот здесь у Л. сработали социальные механизмы защиты – угрозы для репутации, чувство собственного достоинства, обида, осознание, что ее «господин» не дорожит ею и пр.

Но даже, когда мы начали работать, нам приходилось неоднократно прорабатывать остатки ее мазохистской зависимости от П. и блокировать ее импульсивные желания вернуться в отношения после его призывов.

И для лучшего понимания природы доминирования приведу мнения участников тематических переговорных игр в формате BDSM садистов (верхних) и мазохистов (нижних) об ощущениях, которые дают им эти отношения.

Возбуждает осознание того, что все идет так, как задумано. Экшен весь без сучка и задоринки. Еще возбуждает то, что можно всё. Возбуждает отсутствие ограничений.

Одним словом, возбуждает собственная фантазия и ее полное реальное воплощение посредством всяких действий над нижним…

А еще возбуждает то, что он это понимает и разделяет, несмотря на собственную боль и неудобство.

Да! Еще возбуждает то, что нижняя считает меня верхом совершенства. Слушается даже взгляда и всем предпочитает меня. Ощущение очень приятное!

Если спросить мою «логическую половинку мозга», то она абсолютно ИСКРЕННЕ ответит, что я бы предпочел вообще не наказывать, меня бы куда больше устроило то поведение со стороны моей «половинки», что я считаю правильным и возможным. Наказание как вынужденная необходимость.

Кроме этого есть и еще «что-то», что заставляет возбуждаться даже против воли во время самого наказания, или даже мыслях о нем, наказании. У меня очень скромные требования, поверьте, да и даже за те проступки, что необходимо наказать как следует (физически), я частенько (да знаю, не прав, но я влюблен по уши в свою сабочку) прощаю без всяких поводов к тому, просто надеясь на то, что слова будет достаточно. А ВОЗБУЖДАЕТ меня все-таки именно причинение БОЛИ. Впрочем, остальное, власть, покорность, доставленное удовольствие и т. д. тоже нравятся и возбуждают.

Конечно, я бы не стал пороть ванильную (не тематическую мазохистку – прим. автора) женщину резиновым жгутом или жестким бамбуковым срезом например, (меняя места, силу, темп), заставляя ее при этом находиться и так в крайне неудобном или болезненном положении, заставляя ее при этом держать руки за головой не связанными, и за каждую попытку (даже непроизвольную) ими прикрыться, добавлять еще ударов и т. д. Чувствуя при этом себя, ну просто последней сволочью на свете, переживая за то, что идет явный перебор, просто мечтая о том, чтобы это все как можно скорее закончилось, НО!!! при этом непроизвольно возбуждаясь до чертовски сильного состояния, хотя отлично понимаю, что после подобного никакого секса уже точно в ближайшее время не будет.

Что касается ванильных женщин, так даже тогда, когда я не знал, что такое тема, я, несмотря на свой имидж нежного в постели мужчинки, ЯКОБЫ НЕЧАЯННО, «типа» случайно, или якобы не контролируя себя во время оргазма, например, позволял себе иногда делать женщине действительно больно, то, например, сжимал ее до судороги в пальцах (а рука у меня тяжелая), или во время минета чуть ли не в легкие норовил попасть, отлично зная, что моя бывшая самое минимальное что при этом испытывает – так это рвотный инстинкт, и т. д. НО, именно в такие моменты и получал действительно максимальный кайф от секса, самые сильные эмоции как психологически, так и физиологически. Мораль: смог бы и с ванильной, и, скорее всего, даже испытал бы при этом удовольствие.

Наибольшее удовольствие получаю именно от реакции партнера на мои действия (т. е. на боль, которую я ему причиняю). Очень заводит, когда жертва корчится от боли, стонет или кричит. При этом, мне обязательно нужно знать, что то, что я делаю, нравится нам обоим (а не только мне одной), в противном случае, не получу от этого никакого удовольствия…

А теперь послушаем мазохистов.

Я рад, что – ненормальный, извращенец. Быть нормальным – быть как все, быть извращенцем – быть особенным!

Самое большое удовольствие доставляет не сама боль, а ее ожидание, подвешенное состояние, неопределенность, мучительные догадки о том, как меня накажут.

А мне больше всего нравится контраст. Вот пример – пара пощечин, и сказать мягко: солнышко, согласна? Или побил и т. д., мне плохо, а он приласкает, и станет так хорошо-хорошо. Обнимешь, например, его на уровне лобочка и плачешь…. а он жалеет…. конечно, после того как…. мммм…

Изначально мне нужна только боль, боль меня заводит, боль дарит мне вожделенное наслаждение. Но не любая боль. Допустим, разбитый об бордюрный камень палец на ноге, не принесет мне счастья. А вот если «получение» боли происходит в определенной обстановке, при наличии необходимых фетишей, я получу желанное. И по большому счету, не важно, кто или что мне причиняет боль, главное, соблюдение необходимых условий. Причинять самой себе боль:) это садо-мастурбация, невозможно полностью отдаться чувствам-ощущениям. Доверить это чему-то механическому (из области фантазий):) как мне один ответил: «А если повиснет винда у твоего автоматического садиста, то ты словишь кайф последний раз в жизни».

Вывод: нужен человек-садист… Но тут все тоже сложно. Чистые садисты – это редкость, совпадение методов и пристрастий еще большая редкость :(.

В серии проб и неудач, мне все же повезло, я нашла такого человека (правда, счастье длилось недолго, по независящим от темы причинам, бытовуха, скажем так). Совпало все: вкусы, методы и прочее. Он стал для меня моим Богом :) радость и чувство благодарности переполняли меня настолько, что я позволяла ему делать со мной даже то, что мне было изначально неприемлемо. Я притворялась, изображая оргазм и наслаждение в конце сессии, лишь бы ему было хорошо. Очень часто, после тяжких испытаний, выпавших на мою долю, он брал меня на руки и, как с ребенком, ходил по комнате, говоря ласковые слова и успокаивая… а в его глазах стояли слезы нежности и сочувствия.

Что им двигало и от чего он получал удовлетворение, для меня осталось загадкой, но знаю точно, для него я была готова на все…