Дженни Мэнсон - Что это значит: быть собой?

Нас воспитывали в духе римских католиков, и я много лет посвятила церкви. Потом я влюбилась и собралась выйти замуж за не-католика. Согласно обычаю того времени, жених должен был согласиться с определенными условиями, которые включали в себя получение напутствий от священника. Во время этого ему – активному члену англиканской церкви – сообщили, что для него было бы проще жениться на католичке, если бы он был неверующим. С этого далеко небезобидного замечания началось мое разочарование в Римско-католической церкви, и только ради того, чтобы доставить удовольствие моему отцу, мы провели католическую свадьбу.

Существует такое мнение (разумеется, у католиков!): «Став католиком, остаешься им навсегда», и действительно, довольно трудно полностью сбросить эти оковы. Сегодня я следую примеру Грэма Грина, называя себя католическим агностиком. Я не совсем понимаю, что это означает, – я надеюсь, что это отражает мои ощущения, относящие меня к неподдающемуся четкому определению духовному элементу.

Я всегда завидовала тем, кто обладает очевидным талантом. Вместо этого у меня имеется много интересов – некоторые из них противоположные. Изучая в университете науку, я проводила много времени в библиотеке, читая книги по искусству. Мне нравилось делать зарисовки, но у меня не было особых способностей, зато в качестве неблагоприятного фактора была очень талантливая сестра. Недавно я увлеклась игрой на виолончели. Это доставляет мне огромное удовольствие, хотя далеко не идеальный слух ограничивает мои достижения. Одним словом, я многие вещи могу делать довольно хорошо и с удовольствием, но ни в одном из них я не добилась выдающихся результатов. Являясь весьма заурядным человеком, я всегда находилась в окружении талантов. Моя мать была превосходной пианисткой, сестра – художницей, мой самый близкий друг – гобоист, выступающий с концертами. Все это люди из моего ближайшего окружения. Я любила литературу, музыку и математику, но не видела для себя ясного будущего. Затем начало второй мировой войны привело меня в мир медицины, где я сделала успешную, хоть и не полностью соответствующую моим интересам карьеру.

Все изменилось после того, как я вышла замуж за композитора. Я вошла в мир, в котором, без сомнения, чувствовала себя как дома. Я больше не считала себя аутсайдером, а была вовлечена в работу мужа, оказывая ему всестороннюю помощь и поддержку. Он проявлял величайшую любовь к сочинению музыки на слова, и наши вечера часто были посвящены совместному чтению стихов, так как он искал вдохновения. Кроме того, он проигрывал мне первые варианты своих музыкальных композиций, чтобы услышать мое мнение. Он всегда говорил, что для него важна реакция «человека с улицы» (моя!), а не мнение профессионалов. Кроме музыки, у нас было много общих интересов: театр, литература, опера и любовь к сельской жизни. Он являлся страстным игроком в бридж, и ему удалось преодолеть мою неприязнь к этой игре (основанную на детских наблюдениях за мужской агрессией, возникающей во время партий). С его помощью я стала (и осталась) увлеченным игроком. Одним словом, моя жизнь оправдывала себя, что получило дальнейшее подтверждение, когда у обоих наших сыновей обнаружились очевидные таланты, которых мне всегда не хватало.

Ни мое раннее восприятие религии, ни последующий отказ от нее не повлияли на пожизненное увлечение вопросами смерти и другими неизведанными явлениями. Мы можем дать ответы на многочисленные вопросы, исследовать окружающий мир, гулять по Луне, но тайна «страны, откуда ни один не возвращался», навеки останется необъяснимой. Я когда-то начала коллекционировать удивительные упоминания о смерти у Шекспира: «сгинуть в неизвестность», «Скончаться. Сном забыться. Уснуть…», «Быть заключенным средь ветров незримых», красота слов маскирует, а не раскрывает мне тайну. Длительное время слова стихотворения «Отец твой спит на дне морском» в сочетании с любовью к морю заставляли меня надеяться на гибель в море. Позднее этот миф был развеян, когда я узнала о медленном и ужасном процессе смерти от утопления. Я решила отказаться от «…и будет он лишь в дивной форме воплощен».

До сих пор, мне кажется, я не дала никакого ответа на вопрос, что для меня означает быть собой. Я лишь нарисовала несколько портретов и теперь должна копнуть глубже. «И каждый не одну играет роль» – возможно, я найду ответ в тех ролях, которые мне довелось сыграть.

Я была дочерью, сестрой, ученицей, специалистом своего дела, женой, матерью и бабушкой. Иногда просто трудно поверить, как много всего способно уместиться в одной жизни – причем каждый отдельный этап может представлять собой целую жизнь. И сам по себе принцип времени кажется странным – порой оно идет медленно, а порой мчится как сумасшедшее. Я вспоминаю о детстве, как о времени бесконечного лета. Это была та эпоха, когда поездки на выходные в загородные дома и школьные экскурсии не были распространены, да и владение автомобилями еще не стало массовым. Наш ежегодный трехнедельный отпуск на море представлял собой единственную возможность сбежать из Лондона, а кроме того, был самым ярким событием года. Он являлся главной темой разговоров между мной и сестрами, которые мы вели по ночам, лежа в кровати (надеясь, что кошка, заползшая под пуховое одеяло, останется незамеченной). Казалось, что мы только и делали, что обсуждали предстоящую поездку или предавались воспоминаниям о прошедшей.

При общении с внуками я переживаю другую крайность – слишком быстрое течение времени. Только что я нянчилась с ними в роли приходящей няни, и уже через мгновение они показывают мне, как пользоваться телевизором (не надеясь на то, что я смогу осилить что-то более сложное). Что касается моих собственных детей, то когда я с ними, время ведет себя по-разному. Долгие годы они казались во всем зависимыми от меня. Потом мы вдруг полностью поменялись ролями, и я стала обращаться к ним за советом и помощью. Когда и как это произошло?

Сейчас мои дни рождения только успевают мелькать. Я покинула комфортный период среднего возраста (в котором мы пытаемся задержаться как можно дольше). Но мысль о том, что теперь я стала пожилой дамой, воспринимается мною почти со смехом. Трудно поверить, что этот образ с седыми волосами, который отражается в витринах магазинов, принадлежит мне. Но я начинаю преодолевать свое удивление, когда мне уступают место в автобусе и больше не требуют представлять документ в качестве доказательства моего пенсионного возраста.

Прошло уже восемь лет, как я стала вдовой, прожив в браке почти полвека. Сам по себе брак показался мне целой жизнью, которая пролетела слишком быстро. К счастью, я никогда не боялась остаться одна, хотя иногда одиночество заставляет меня испытывать ощущение чего-то нереального, и мне требуется человеческое общение, чтобы развеять это ощущение. Мой интерес к смерти продолжает сохраняться, но он ни в коем случае не указывает на мрачную перспективу. По природе я оптимистка. Когда я размышляю о собственной смерти, у меня не возникает мыслей о «спокойном уходе в одну из тихих ночей». Мне нравится один из героев Филипа Рота, который возмущен идеей о том, что «вы рождены, чтобы жить, а вместо этого вы умираете».