Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике

«То, что мы сейчас делаем для детей из бедных семей, представляет собой лишь бледную копию того, что, как мы знаем, необходимо, чтобы эта работа действительно приносила желаемые плоды, – сказал докладчик. – Для реализации подобной программы в США, независимо от конкретного штата и города, требуются расходы в среднем около 11 тысяч долларов в год на одного ребенка. Вы, конечно, скажете, что мы не можем себе такого позволить. Но мы почему-то можем позволить себе дать этим детям, когда они немного повзрослеют, угодить в тюрьму, и мы позволяем себе платить за их специальное образование, когда они не справляются в обычной школе. По моим подсчетам, наименьшая норма прибыли на каждый доллар, инвестированный в программу, подобную нашей, составляет четыре доллара. Так что экономический аргумент есть не что иное, как отвлекающий маневр регрессивных консерваторов, которым претит сама идея помощи детям из малоимущих семей. Если бы в 1950-х годах мы заняли такую же позицию в отношении здоровья нации, наши дети до сих пор умирали бы в бараках от полиомиелита».

Но, как бы разумны ни были доводы Рэми и каким бы экономически выгодным ни казался его проект, я не смог отделаться от мысли: шансы на то, что политики любой страны мира одобрят программу стоимостью в 11 тысяч долларов в год на каждого неимущего дошкольника, к сожалению, равны нулю. Конечно, улучшенная, развивающая среда полезна детям. Кто в этом сомневается? Но убедить налогоплательщиков финансировать подобные программы – совсем другое дело. С моей точки зрения, именно в этом и заключается особая привлекательность когнитивных тренингов (если они, конечно, действительно работают): практично, эффективно и недорого.

Но конференция шла своим ходом, и еще два ученых, работающих независимо друг от друга, Клейтон Стивенсон из Клермонтского университета в Калифорнии и Эдвард Нечка из Ягеллонского университета в Кракове, представили свои новые исследования, подтверждающие, что тренинг рабочей памяти способствует развитию интеллекта. Выступил также Николас Лангер из Гарвардской медицинской школы; он рассказал об исследовании, которое подтвердило, что тренинги рабочей памяти приводят к позитивным изменениям мозговых функций.

Утром заключительного дня конференции Джегги в качестве одного из ведущих открыла симпозиум по вопросам развития интеллекта. Первым выступал Эрл Хант, почетный профессор психологии из Университета Вашингтона. Он проанализировал выводы исследований в этой области, начавшихся еще в далекие 1980-е. Затем Рэймонд Никерсон из Университета Тафтса и Мэрилин Карлсон из Аризонского университета рассказали о том, что обучение навыкам критического мышления, возможно, помогает детям решать сложные задачи. «Одна из стратегий, – сказал Хант, – заключается в том, чтобы, прежде чем попытаться решить проблему, описать ее самому себе. Это очень правильная для жизни стратегия, и она приводит к существенным улучшениям результатов решений. Еще один подход, испытанный в далеких 1980-х и практически полностью игнорируемый в наши дни, – Венесуэльский интеллектуальный проект {191}. Эта страна попыталась развить интеллект своих детей, обучая их навыкам мышления. И что же произошло? Результаты тестов на уровень интеллекта заметно выросли. Но потом в Венесуэле сменилась политическая власть, и эксперимент закончился».

Однако, по словам Ханта, Венесуэла отнюдь не единственная страна, где с неодобрением относятся к целенаправленному обучению навыкам критического мышления. Он указал на то, что Республиканская партия Техаса в своей политической платформе 2012 года провозгласила, что она выступает против обучения навыкам мышления высшего порядка, навыкам критического мышления и прочих подобных программ, которые ставят своей целью оспорить базовые убеждения обучаемого и подрывают родительский авторитет {192}.

«Так что я лучше побыстрее сменю тему, – пошутил Хант, – а то явятся сюда техасские рейнджеры и прогонят меня с трибуны».

Следующим оратором был Роберто Колом, психолог из Мадридского автономного университета. Он представил результаты нового исследования, проведенного им в сотрудничестве с Джегги; в исследовании приняли участие 56 взрослых людей. Половина из них на протяжении четырех недель проходила двойной N-back, а вторая половина составляла контрольную группу. Заключительное МРТ-сканирование выявило заметные улучшения в структурной целостности зон мозга, ответственных за интеллект, только у членов первой, но не контрольной группы. У прошедших тренинг участников были обнаружены также позитивные сдвиги в подвижном интеллекте, хотя эти изменения не дотянули одного процентного пункта до стандартного предельного значения, который считается статистически обоснованным доказательством результатов исследований и экспериментов.

Наконец на трибуну поднялась Джегги; она представила обзор многочисленных работ, вышедших после публикации в 2008 году ее статьи, где содержались ссылки на ее исследование. «Мы считаем, что на данный момент надо ставить вопрос не о том, эффективны ли когнитивные тренинги вообще, а о том, для кого они работают и почему, – сказала она. – Нам еще очень многое неизвестно. Каковы базовые когнитивные механизмы? Что надо сделать, чтобы усилить эффекты? Необходимы ли последующие тренинговые сеансы для поддержания достигнутых эффектов? А самое главное – и это действительно очень сильно меня интересует – в какой мере такие улучшения влияют на академическую успеваемость и прочие показатели, имеющие большое значение в реальной жизни?»

Следующим выступил Ричард Хэйер, психолог из Калифорнийского университета в Ирвайне, на протяжении многих лет изучающий нейронную природу человеческого интеллекта. Его доклад был озаглавлен «Интеллект, холодный ядерный синтез и темная материя».

«Не думаю, что работа Сюзан вызвала бы столь бурные и продолжительные дебаты, если бы в заголовке первой опубликованной ею статьи не упоминался термин “подвижный интеллект”, если бы она назвала ее хоть немного иначе, – заявил Хэйер. – Я тогда ничего не знал о критике Рэнди Энгла, но, увидев ее отчет, сразу подумал: “Это же очередной холодный ядерный синтез”. Я решил, что подобное просто не может быть правдой. Но ведь, надо признать, мы все стремимся к развитию интеллекта, независимо от того, верим мы в это или нет. И сегодня мы явно встали на путь, который позволит нам достичь нашей цели биологическими способами, то есть благодаря лекарственным препаратам».

В своей дальнейшей речи Хэйер пользовался техническим термином «g», придуманным психологами много десятилетий назад для обозначения интеллекта как биологической конструкции.