Элейн Эйрон - Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Ее история отчасти печальна, однако в целом ее родители действовали в ее интересах. Марша сумела поладить со своим прошлым и продолжать учиться на его примере – как внутренне, так и посредством своего искусства. Думаю, если бы сегодня ее спросили, счастлива ли она, ответ был бы утвердительным, но важнее всего неуклонное возрастание ее мудрости.

Марша была младшей из шести детей родителей-иммигрантов, старающихся свести концы с концами в маленьком городке на Среднем Западе. Старшие сестры Марши помнили, как плакала их мать, узнавая об очередной беременности. Тетки Марши вспоминают, что ее мать, их сестра, страдала глубокой депрессией. Но у самой Марши не сохранилось воспоминаний о том, чтобы горе, подавленность, усталость или безысходность лишили ее мать энергии. Она была безукоризненной немецкой домохозяйкой и набожной прихожанкой. Жизнь отца Марши тоже сводилась к «работе, еде, сну».

Их дети не чувствовали себя нелюбимыми. Родителям просто не хватало времени, сил и денег на выражение привязанности, беседы, поездки на каникулах, помощь с уроками, мудрые наставления и даже на подарки. Выводок из шести цыплят, как порой Марша называла себя и других детей, рос преимущественно сам по себе.

Из трех разновидностей привязанности, о которых вы прочли в предыдущей главе, – надежной, тревожной и избегающей – раннее детство Марши потребовало от нее последней. Ей пришлось смириться с ролью ребенка, который никому не нужен и старается доставлять окружающим как можно меньше хлопот.

В первые два года жизни Марше пришлось спать в одной постели с тремя старшими братьями. Увы, они, как порой делают дети в отсутствие присмотра, пользовались младшей сестрой для сексуальных опытов. Через два года ее переселили в комнату сестер. Все, что ей помнится: «Наконец-то я стала чувствовать себя немного спокойнее по ночам». Однако она оставалась жертвой жестоких, откровенных сексуальных домогательств одного из старших братьев, пока ей не исполнилось 12 лет.

Родители Марши ничего не замечали, а она твердо верила: если выдаст братьев, отец убьет их. Убийства были обычным явлением. Они казались вполне возможными. Марша вспоминала, как ошеломляло ее то, что на заднем дворе регулярно резали кур, но еще сильнее – привычная черствость, с которой воспринимали эту жизненную необходимость окружающие. В том, что детей своей семьи она сравнивала с выводком цыплят, есть дополнительный смысл.

Братья не только приставали к Марше с сексуальными домогательствами, но и любили дразнить и пугать ее. По сути, они относились к младшей сестре, как к принадлежащей им игрушке. Не раз ее доводили до обмороков, вызванных страхом. (Из СЧЛ получаются отличные мишени, ведь мы остро реагируем буквально на все.) Но нет худа без добра. В роли живой игрушки старших братьев Марша сумела попутешествовать и изведать вкус свободы, недоступный большинству девочек в те времена. Братья, наделенные жесткостью и независимостью, которые Марша предпочитала пассивности матери и сестер, стали для нее образцами для подражания, и это был в некотором роде ценный опыт для сверхчувствительной девочки.

Самые близкие отношения у Марши сложились со старшей сестрой, но та умерла, когда Марше было 13 лет. Она помнит, как лежала в родительской кровати, смотрела в пустоту и ждала вестей о сестре. Ее предупредили: если родители не позвонят через час, значит, сестра умерла. Марша вспоминает, как прошел час, она взяла книгу и снова принялась читать. Случившееся стало для нее еще одним уроком «непривязанности».

Первое, что помнит Марша, – как она лежала голая в лучах солнечного света, наблюдала за танцующими на свету пылинками и замирала от восторга; это воспоминание о ее сверхчувствительности как источнике радости. Таковой сверхчувствительность остается на протяжении всей ее жизни, особенно теперь, когда она может выразить себя в искусстве.

Обратите внимание: в первом воспоминании Марши нет ни одного человека. Точно так же ее стихи и фотографии посвящены не людям, а предметам. Марша часто фотографирует дома с закрытыми окнами и дверями. Призрачная пустота некоторых ее работ побуждает нас обратиться к личному опыту, особенно это касается тех зрителей, кого детство научило избегать близких отношений.

На одном снимке, сделанном в то время, когда Марша проходила курс психотерапии, на переднем плане взяты в фокус домашние куры. (Вспомним, что значили куры для Марши.) Менее четко видна дверца курятника – сетка на деревянной раме. И совсем размыта на фоне темного дверного проема курятника призрачная стайка оборванных ребятишек. Еще один важный образ в ее искусстве явился из мечтаний об умной и сердитой маленькой фее, которая жила в тайном саду и никого туда не пускала.

Марша компульсивно злоупотребляла едой, спиртным и различными препаратами – в количествах, граничащих с избыточными. Однако она была слишком умна, чтобы утратить рассудок, наделена развитой практической сметкой и коэффициентом интеллекта (IQ), превышающим 135. В одном сновидении она везла в коляске изнуренного голодом, рассерженного младенца через банкетный зал, полный еды, но младенец отказывался от всех предлагаемых блюд. Мы выяснили, что он отчаянно изголодался по любви и вниманию. Как голодные куры, мы хватаем что попало, если нам не дают пищи, в которой мы нуждаемся.

Из предыдущих глав мы узнали о том, как важна ваша привязанность к своему опекуну, как правило, к матери. Ненадежная привязанность налагает отпечаток на всю жизнь, если уже во взрослом возрасте ее не вытесняет необычно надежная привязанность к кому-то другому, например к партнеру, или чувства, возникшие во время длительного курса психотерапии. Увы, далекие от терапии отношения порой не выдерживают столкновения с укоренившимся еще в детстве чувством незащищенности (избеганием близости или компульсивным стремлением к слиянию и боязнью оказаться отвергнутым). Кроме того, когда выходишь в мир, подсознательно надеясь отыскать в нем долгожданную защищенность, но, не имея обширного опыта в том, что ищешь, зачастую повторяешь одни и те же ошибки, выбираешь людей все того же знакомого типа, рядом с которыми чувствуешь себя незащищенным.

Я обнаружила у большего числа СЧЛ в отличие от не-СЧЛ некоторую склонность демонстрировать во взрослом возрасте один из сценариев ненадежной привязанности, однако это еще не значит, что такую ситуацию создает сверхчувствительность. Вероятно, эти результаты отражают то, что сверхчувствительный ребенок лучше осознаёт малозаметные сигналы в любых взаимоотношениях.