Марина Москвина - Учись видеть. Уроки творческих взлетов

– Ляжете, ляжете, – мне ответили.

Но больше не позвонили.

«Что истинно, то улыбается, – говорили древние. – И на этом все».

– В каких отношениях вы с вашими книгами? Они вам друзья, дети, дальние родственники, попутчики или случайные знакомые?

Они мне – песенки.

Помните, кто-то рассказывал Заратустре: мол, вот тут недавно громадному чудищу отрубили голову. Такое было!.. Мор, глад, наводнение, тучи саранчи…

– А вы уже сделали из этого уличную песенку? – спросил Заратустра.

– Мы вас узнали с истории про летающего крокодила. У всех крокодилов родились крокодилы, а у одного, чокнутого, появился птенец. И они потом оба навсегда улетели из этого болота. Кто не читал, тот наверняка видел мультфильм, который все принимали почему-то за французский…

Всех сбил с толку синхронный перевод в фильме: не сразу разберешься, что перевод не с французского, а с крокодильского. Это моя первая сказка. Несколько лет я проучилась в интернате. И вышла оттуда очень непохожей на обычных детей. Вылитый вот этот самый крокодил, у которого «всё не как у людей», все представления о мире перевернуты с ног на голову. Но я вам так скажу: этот аномальный крокодил стал и моим собственным нравственным ориентиром. Этакой Чайкой Джонатаном Ливингстоном. Он как-то храбро повел меня дальше по Небу и по Земле, всюду обнаруживая родственные души, которые, чуть что, подставят тебе свое крокодильское или уж какое у кого, но обязательно верное и надежное плечо.

– Если бы я не читала и даже не издавала вашу повесть «Не наступите на жука», где сюжет очень достоверно разворачивается в стенах интерната, я бы не поверила, что с вами это реально было. Вы производите впечатление человека, который безостановочно счастлив с первых секунд появления на свет.

С интернатом получилось так.

Папе – дипломату, ученому, историку – предложили работать в Париже представителем Советского Союза в ЮНЕСКО. Туда ему обязательно нужно было ехать с мамой. И бабушка не захотела оставаться с двумя детьми – со мной и старшим братом Юриком. Вот меня родители чисто по-человечески попросили пожить в интернате – очень хорошем, «английском», грех жаловаться. И все равно это было серьезным испытанием: третий класс, домашний ребенок…

Меня спустили с небес на землю (до этого я семь лет прогуляла на крыше первой в Москве высотки в Большом Гнездниковском переулке!) и повели «в люди». Ничего, я с жизнерадостной улыбкой двинула в этот интернат, где один на один повстречалась с человечеством. А выросла – и благодарна за такой мощный опыт. Об этом я написала не только книжку «Не наступите на жука», но и взрослую повесть «Между нами только ночь». Думаю, дело в моей готовности, что мне навстречу повсюду выйдут нормальные люди, хотя бы более или менее…

– Какими качествами должны обладать произведения для детей, чтобы понравиться вам?

Яков Аким на самом первом нашем семинаре говорил: «Рассказывать ребятам можно обо всем, даже о самом грустном, лишь бы это не было скучно и уныло. Это должно быть как письмо человеку, которого вы любите и чье мнение дорого для вас. Надо “поймать” тот голос, которым вы разговариваете с собой, тогда веришь, что человек не врет». Тут присутствует особое вещество – как полезные фитонциды в лесу после дождя.

Детская литература не рождается за год или три, это трепетный процесс накопления. Он охватывает все времена и всю землю. Хороший детский писатель – сокровище человечества, таких людей накопилось не так много, мы должны их помнить, а то, что они сочинили, преподносить своим детям как дар небес.

Я люблю все такое, от чего можно подрасти, стать добрее, сильнее, радостнее. Что поможет тебе подняться, когда ты упал, простить, если разозлился, понять, что ты не один тут такой – пуп земли. Как жить в гармонии с этим огромным скрежещущим миром, оберегая деревья, зверей и людей. Как быть живым каждую минуту. О настоящих и важных вещах должна идти речь! Причем без пафоса, а по возможности с юмором, с улыбкой. К тому же не забывайте, что детский писатель обязан быть страшно интересным – ему на деликатность читателя рассчитывать не приходится!

– А какими – ни в коем случае не должны?

Что тут рассусоливать: не должно быть тупости, жестокости, фальши, всякой там идеологии… Понимаете, детский писатель – это человек, у которого есть доступ к роднику. Кстати, довольно редкий тип. Вот и все.

– Но как отличить неподготовленному читателю, хорошая это вещь или никудышная?

Хотя бы по интуиции! Берем навскидку два стихотворения:

И второе:

Невооруженным глазом видно, что первое – бессовестная халтура, неважно чья. А второе – высокая поэзия чудесной Ренаты Мухи, где есть и судьба, и вся наша тертая, как калач, жизнь.

– В книге «Учись видеть» вами выдан целый литературный хит-лист – «не сметь не читать!». А если коротко – назовите пять книг, которые потрясли Марину Москвину.

Я люблю «Школу для дураков» Саши Соколова, «Крестовый поход детей» Курта Воннегута, «Теофила Норта» Торнтона Уайлдера, «Блистающий мир» Грина, «Планету людей» Экзюпери, все – Чехова, а из поэтов не раздумывая – Джалал ад-Дина Руми и Юрия Левитанского.

– В своих книгах вы часто описываете близких вам людей, а ведь самые родные существа – очень сложные герои. Сын Серёня и муж Лёня – кочующие персонажи ваших рассказов, повестей и романов. Как они реагируют?

Серёне посвящена книжка «Моя собака любит джаз». Каждый рассказ, где я живописала очередное приключение нашей авантюрной семейки, он внимательно выслушивал – со всеми своими реальными репликами, радостями, горестями – и делал заключение:

– Не знаю, не знаю, – вздыхал он. – Во многом – мало что понятно. А если уж я не понял, вряд ли кто-нибудь поймет…

Лёня – это вообще уникум. В нем живет штук пятнадцать буйнопомешанных художников и неисчислимое множество разных чудаков. Причем какую ипостась ни возьми – готовый герой для романа.

Терпение моей семьи безгранично. Только однажды вспыхнул бунт, когда я воспела всю нашу компанию в, казалось бы, фантасмагорическом «Романе с Луной». Каждый читал и смеялся над остальными, пока речь не заходила о нем самом. Короче, они собрались, позвонили в Дом творчества «Малеевка» (я там сочиняла новый роман) и задали мне трепку. Хоть весь тираж изымай из продажи!

– И Лёня?

И Лёня масла в огонь подливал, я слышала его голос: «А помнишь, ты даже сантехника обидела! Он к нам пришел, починил унитаз, а ты ему сказала: “Какой вы замечательный мастер!..” И добавила: “…своего дела…”»