Вадим Гурангов - Искатели приключений на…

Обогнув каменистый участок, процессия спустилась на дно ущелья по другой тропинке – она вилась по более пологому склону горы среди валунов и зарослей можжевельника. Отсутствие автобуса Арманчик прокомментировал одним из своих афоризмов:

– Фигня какая, дело житейское!

Оголодавшая публика с аппетитом набросилась на печенье и фрукты, выданные на завтраке в качестве сухого пайка. К тому времени дождь прекратился. Однако от сильного ветра экскурсанты стали замерзать, и для сугрева Тараканов с Серегой провели танец «Вдруг как в сказке скрипнула дверь» [58]. Когда танцоры открыли глаза после задержек, они увидели знакомый «пазик», приближавшийся к юртам.

Вовка воскликнул:

– Возблагодарим Аллаха!

На что Армашик хмуро брякнул:

– У меня с Аллахом свои счеты.

Расшифровывать, что сие означает, Арманчик категорически отказался, заявив, что это «личное».

В последний вечер фестиваля Вовка с Серегой отправились на берег Священного Озера для прощальной медитации. Луна еще не взошла, и вокруг была кромешная темнота. Чтобы не наткнуться на камни и многочисленные колючие растения, Серега освещал пустынную местность карманным фонариком. Зато Млечный Путь блистал во всей красе, разрезая небо на две половинки и притягивая к себе взгляды друзей. Они остановились. Серега завороженно посмотрел вверх и произнес:

– Так красиво, что невозможно оторваться!

– Просто затягивает. Чувствуется, что сможем выйти в открытый космос прямо сейчас, – отозвался Вовка.

Вскоре показался узкий проход к озеру сквозь густые заросли облепихи. Ребята двинулись вдоль берега влево и зашли немного дальше, чем обычно, чтобы случайные зрители не помешали священнодействию. Наконец, Серега изрек:

– Думаю, достаточно. Сюда никто не дойдет. Ветер, хоть и несильный, но холодный. Вряд ли найдутся желающие прогуляться до берега.

– Куртки снимать не будем, холодно, – согласился Вовка.

Склонившись в поклоне, друзья поприветствовали Озеро, Горы, Песок, Млечный Путь и духов этого места.

– Похоже, нас ожидает нечто запредельное, – задумчиво молвил Серега.

– Без всякого сомнения! – азартно поддержал Вовка.

– Приступим, – предложил Серега. – Дышим через ноздри, попеременно.

И друзья дружно засопели, с силой вдыхая и выдыхая воздух, а точнее – прану-энергию, закрывая пальцами то правую, то левую ноздрю. Оба неотрывно смотрели на Млечный Путь. Вовка видел серебристый цвет праны, ощущал ее терпкий электрический вкус и запах. С каждой секундой энергия пьянила его все сильнее, заполняя каждую клеточку тела, ликующую и захлебывающуюся от восторга. Вовке даже показалось, что его нос стал музыкальным инструментом, на котором он виртуозно исполнял сложную, потрясающую по красоте мелодию. А изумительные танцоры-пальцы с огромной скоростью выделывали немыслимые па в такт этой мелодии. Наконец, Серега опустил правую руку и прекратил этот невообразимый танец двумя словами:

– Хорош! Задержки.

Вовка молча кивнул и стал медленно прогибаться. Довольно скоро Тараканов уплыл из привычного восприятия мира. Его окружала незнакомая светящаяся конструкция вроде ажурной кристаллической решетки, в узлах которой находились «шарики» пульсирующего золотого света. «Шарики» соединялись хаотически переплетенными световыми «трубами», объемными и переливающимися. Колоссальная конструкция завораживала своей красотой и масштабами. Ничего, кроме нее, не существовало.

Неожиданно Вовка сообразил, что это великолепие – не что иное, как Млечный Путь. «Ай да вселенская “люстра”! – восхитился “космонавт”. – Да еще так близко! Руку протяни, и вот они, звезды!». Однако рук Вовка не ощущал. Он вспомнил, что выполняет задержку дыхания, но понять, что надо делать – вдыхать или выдыхать. – Тараканов не мог. Не в силах оторваться от дивного зрелища, он решил: «Тело само сделает то, что надо». Умное тело начало медленный выдох, и Вовка посмотрел вниз. Там смутно виднелось нечто расплывчатое, темное и округлое. Постепенно оно стало приближаться.

Вдруг Тараканов увидел светящееся ярким золотисто-красным светом лицо Сереги, которое почему-то всплывало вверх. Лицо было отчасти знакомым, но имелось в нем нечто столь странное и неестественное, что по Вовкиной спине пробежали крупные мурашки. Точнее, неестественной была вся картина, включая Серегино тело, одежду и окружающие предметы, которые виделись Тараканову в совершенно непривычном свете. Неожиданно резко вернулось обычное восприятие: Серега перестал всплывать, черты его лица смутно угадывались в непроглядной тьме. И тут Вовку осенило:

– Мы вылетели из тела! Ура!

– Обалдеть… – хрипло произнес Серега. – Настоящий классический вылет. Как по книжке. И похоже на чужие описания, и в то же время настолько неожиданно, ярко и ново, что абсолютно непохоже на то, чего я всегда ждал.

Друзья тут же взялись за руки и принялись интенсивно дышать носом, делая энергичные движения руками и плечами вверх-вниз. У Вовки перед мысленным взором, причудливо переплетаясь, поплыли картины с водопадами посреди горного ущелья. Тараканов осознал, что вчерашняя йога в горах и созерцание водопадов поддали немало жару в энергетический вулкан, благодаря которому и произошел удивительный вылет. При этом он чувствовал, что вылет был только началом и впереди надвигается нечто грандиозное и ошеломляющее. Тут Вовка поймал себя на том, что мысли, которые притянули его внимание, отвлекли его и он забыл, что разгоняет энергетику интенсивным дыханием.

Тараканов с удвоенной силой задышал носом. Тотчас мелкие энергетические иголочки забегали по коже головы, вызывая приятные ощущения. Они были слегка похожи на щекотку, будто кто-то щекотал Вовке внутреннюю поверхность черепа. Особенно сильные ощущения были в макушке и затылке. В кистях рук и в груди ясно ощущалось пульсирование. Через некоторое время Вовка почувствовал, что энергетика перестала нарастать – достигнут некий локальный энергетический пик. Нужно либо еще сильнее ускорять дыхание, либо делать задержку. В этот самый момент Серега прекратил форсированное дыхание и стал медленно прогибаться в груди. Вовка даже не удивился этому, он уже успел привыкнуть к синхронности мыслей, действий и ощущений с другом.

Почти сразу Вовку забросило в тот же мир светящихся труб. Красота этого пространства затянула Тараканова, и он стал наслаждаться медленным полетом вдоль гигантского переливающегося хребта всего мироздания. Для Вовки перестало существовать все: в голове не было ни одной мысли, исчезли время и пространство, исчезла личность… Тараканов находился в тотальном созерцании.