Джейми Уил - Перешагнуть через пропасть. Гедонистическая инженерия против уныния, одиночества и разобщенности

Выбери свой апокалипсис

Прежде всего нам надо рассмотреть и разложить по полочкам, как и почему мы попали в нынешнюю ситуацию. Нам надо перечислить все моменты, когда мы пожертвовали дерзанием ради удобства, предназначением ради развлечений, вдохновением ради информации. Проще говоря, когда мы будем распутывать эту запутанную историю, в конце концов все будет хорошо, но сначала все станет очень плохо.

Что, если вдуматься, неудивительно. Все эти американские горки с хуже-лучше практически вплавлены во все наши сценарии. Когда Курт Воннегут, автор «Бойни номер пять» и «Колыбели для кошки», классики современной литературы, изучал антропологию в Чикагском университете, он обнаружил, что все истории строятся по нескольким шаблонам [27] “Kurt Vonnegut Diagrams the Shape of All Stories in a Master’s Thesis Rejected by U. Chicago.” Open Culture. February 18, 2014. http://www.openculture.com/2014/02/kurt-vonnegut-masters-thesis-rejected-by-u-chicago.html. .

По словам Воннегута, в любом нарративе прослеживаются взлеты и падения в судьбе главных героев. Он выявил несколько таких схем – например, старая добрая история «из грязи в князи» (снизу вверх), а также «мальчик встретил девочку», где пара знакомится, потом разлучается, а потом снова находит друг друга (вверх, потом вниз, потом снова вверх).

Но из всех возможных конфигураций, которые обнаружил Воннегут, самой убедительной ему показалась снизу вверх, потом резко вниз и резко вверх. Мы взахлеб читаем и слушаем о скромном происхождении героини (зола в очаге, вредные сестрицы, злая мачеха), о ее упорном восхождении к вершине (фея-крестная, роскошные наряды, танцы с принцем), стремительном падении (часы в полночь, карета превращается в тыкву, потеряна туфелька) и счастливом конце, который должен послужить моралью для всех остальных.

Примерно таков же график нашего сценария. Только мы включаемся в нарратив на середине. На протяжении почти всей истории человечества жизнь была гораздо более жестокой к нам и жили мы хуже и меньше, чем хотелось бы (низ). Затем промышленная, научная и демократическая революции подарили нам электрические лампы, водопровод и канализацию, право голоса, вакцины и смартфоны. Мы уже некоторое время, правда, небольшое, живем дольше, знаем больше и нуждаемся меньше (вверх).

Вплоть до сегодняшнего дня, когда мы и включаемся в повествование – на последнем ударе часов в полночь, за миг до того, как потерять все. По данным журнала Bulletin of the Atomic Scientists на январь 2021 года на часах Судного дня, которые отражают уровень опасности для существования человечества, до 12 остается всего 100 секунд [28] Mecklin, John. “This is your COVID wake-up call: It is 100 seconds to midnight. 2021 Doomsday Clock Statement.” Bulletin of the Atomic Scientists. January 27, 2021. https://thebulletin.org/doomsday-clock/current-time. . С тех пор как часы стали отслеживать положение вещей, а это началось в 1947 году, мы еще не были так близки к Армагеддону. Доклад ООН по вопросам климата в 2020 году дал нам десять лет на то, чтобы понять, как быть с планетой, иначе нам не миновать тяжелых последствий [29] “United in Science 2020.” World Meteorological Organization. public.wmo.int/en/resources/united_in_science. . Геополитика, стихийные бедствия, голод, потоки беженцев, войны, супервирусы, кибертерроризм и экзистенциальное отчаяние заполонили наши новостные ленты, а простых решений для этих проблем не видно (вероятно, это и есть резко-резко вниз). Самые умные и осведомленные паникуют больше всех. А мы, все прочие, мечемся между приступами тревоги и попытками сделать вид, будто ничего не происходит. Но если нам удастся сосредоточиться, мы увидим, что по другую сторону этого откоса маячит надежда на избавление, да еще какое – на небывало счастливый конец.

Вероятно, лучше всех это сформулировал Ричард Бакминстер Фуллер, когда описал будущее, подходящее «для 100 % человечества, в самый сжатый срок, через спонтанную кооперацию, без вреда для экологии и без неблагоприятных условий для кого бы то ни было». Неплохое такое вверх, есть за что побороться.

Но тут есть одна важная оговорка: вторая половина нашей сказки о Золушке на 100 % валяется на дороге, бери кто хочет. Всякий, кто возьмется писать эти финальные главы, напишет их для всех нас – и для наших детей. И для их детей. А значит, что нас ждет – тыква или принц, катастрофа или счастливый конец – все это зависит от того, что мы предпримем теперь.

До меня дошло, что происходит, осенью 2018 года, но надо было, конечно, понять это давным-давно.

Я прилетел в Йоханнесбург, чтобы выступить с докладом на конференции, посвященной «обеспечению лучшего будущего для Африки». Сидел в зале, слушал, как выступавшие описывали, до чего трудно приходится Африке, с какими проблемами она сталкивается и какие возможности перед ней открываются, и то вдохновлялся, то терялся – вдохновлялся изобретательностью различных программ, призванных обеспечить густонаселенные города энергией солнца и ветра или предлагавших нанотехнологии для получения питьевой воды из моря и облаков. Но при этом еще и терялся. Терялся от диссонанса, который вызывало у меня созерцание дамы из Калифорнии, восторженно рассказывавшей о проекте, который поможет неграмотным деревенским жителям Центральной Африки строить роботов, или длинноволосого кембриджского интеллектуала, описывавшего, как прекрасно будет обратить старение вспять и жить вечно.

Зачем, зачем роботы нищим земледельцам?! И неужели даровать вечную жизнь немногим избранным – и в самом деле самый удачный ход на шахматной доске современного мира, который не может снабдить даже самым необходимым небывало расплодившееся человечество?

Подобные проекты явно пропустили несколько ступенек в иерархии потребностей Абрахама Маслоу, перескочили с выживания прямо к трансцендентности, даже не притормозив на самой сердцевинке, где испокон веков жили и умирали большинство из нас.

Я проглядел программу конференции: чего еще ожидать? Экспоненциальное обучение: повсеместное онлайн-обучение через вай-фай, которое позволит получить образование детям из самых отдаленных уголков. Экспоненциальная биология: редактирование генома при помощи технологии CRISPR , позволяющей резать и склеивать ДНК и ускорять эволюцию. Экспоненциальный транспорт: приложения для автономного поиска попутчиков и дроны-такси, облетающие все пробки мегаполисов. Экспоненциальные данные: квантовые компьютеры, самообучающиеся алгоритмы быстрее света, которые узнают, чего мы хотим, раньше нас самих. Экспоненциальная экономика: виртуальные валюты, обеспечивающие микро-предпринимателей стартовым капиталом и обнуляющие налоги.