Smart Reading - Билл Гейтс рекомендует. 10 книг о важном в одной

Харари привлекает внимание к «волшебному кругу» колонизаторского капитализма: новые географические открытия финансировались в кредит, открытия приводили к образованию колонии, колонии генерировали прибыль, которая укрепляла доверие между кредиторами и заемщиками, и это доверие обращалось в новые кредиты. Интересно, что именно во время географических открытий в Европе появились первые акционерные общества: вместо одного инвестора, вкладывающего свое состояние в опасный заморский поход, акционерные общества привлекали средства от многих инвесторов, рискующих небольшой долей своего капитала. Небольшое вложение в удачливый морской корабль могло превратить маленького акционера в миллионера.

Каким образом крошечной Голландии удалось построить огромную заморскую империю от Индонезии до Манхэттена? Исключительно благодаря развитию кредитных отношений, поясняет Харари. Более того, империю строили купцы, а не голландское государство. Индия тоже была завоевана не британским государством, а частной армией наемников, принадлежащей Британской Ост-Индийской компании. Почти сто лет она управляла своей могучей империей в Индии из штаб-квартиры в Лондоне, поддерживая порядок армией в количестве 350 тыс. солдат. Только в 1858 году британская корона национализировала Индию.

Постепенно частным компаниям уже не нужно было управлять «частными» колониями. Их акционеры и управляющие приобрели такое влияние в государственных структурах, что сумели поставить государство на защиту своих интересов.

Например, когда египетские националисты в 1881 году отказались погашать долги английским частным инвесторам, королева Виктория ввела свои войска в Египет, после чего он оставался под британским протекторатом до окончания Второй мировой войны. А в 1840 году Британия объявила войну Китаю (так называемая Первая опиумная война), потому что китайское правительство запретило импорт опия в Китай, на котором британские бизнесмены зарабатывали миллионы. Естественно, что Британия войну выиграла и получила в награду территорию Гонконга и право продолжать торговать опием.

В своем экономическом манифесте 1776 года шотландский экономист Адам Смит (тот самый, которого читал Евгений Онегин) провозгласил, что эгоистичное стремление к увеличению личных доходов является основой для роста общественного благосостояния. Это была революционная идея не только в экономике, но и в морали. Алчность перестала быть грехом. Смит объяснил, что доходы от производства должны реинвестироваться в расширение производства, и от этого выигрывают все члены общества.Эта тривиальная мысль Адама Смита была чуждой большинству людей на протяжении всей прежней истории. Капитализм держится на капитале, включающем деньги, товары и ресурсы, инвестируемые в производство, и кардинально отличается от богатства, растрачиваемого на непродуктивные цели.

Рассказывая читателю о развитии капитализма, Харари также исследует его «темные» стороны. Когда рост доходов становится высшей целью, не обремененной никакими этическими или юридическими ограничениями, свободный рынок может привести к катастрофическим последствиям – например, к работорговле.

С XVI по XIX век около 10 миллионов рабов из Африки были завезены в Америку, в основном для работы на сахарных плантациях, чтобы европейцы могли пить сладкий чай, а сахарные магнаты – увеличивать свои огромные доходы. Если бы на плантациях использовался наемный труд вместо рабского, то производство сахара было бы слишком дорогим и экономически нецелесообразным.

До завоевания Америки сахар был роскошью в Европе. Потребление сахара средним англичанином выросло с нуля в XVII веке до примерно 8,5 килограмма в год в XIX веке.

Работорговля была исключительно частным коммерческим предприятием, финансируемым акционерными обществами, чьи акции обращались на биржах Амстердама, Лондона и Парижа. Европейцы, принадлежащие к среднему классу, с удовольствием вкладывали в акции деньги, получая отличный доход, и они вовсе не были расистами.

Промышленная революция, захлестнувшая Европу, обогатила банкиров и капиталистов, но обрекла миллионы рабочих на жалкую нищету. Только по окончании Второй мировой войны удалось немного обуздать жадность капиталистов, во многом из-за страха перед коммунизмом.Подводя итог своим наблюдениям, Харари замечает, что если христианство и нацизм истребили миллионы людей из-за жгучей к ним ненависти, то капитализм убивал миллионы холодным безразличием, соединенным с жадностью.

Харари отмечает следующие особенности современного мира: экологическая деградация, исчезновение животных видов, превращение зелено-голубой планеты в пластиково-бетонный шоппинг-молл; замещение биологических ритмов жизни четким расписанием; разрушение семейных ценностей и соседских сообществ, усиление роли рыночных отношений и государства, развитие потребительства и национализма.

Социальный порядок постоянно меняется. В последние два столетия политики регулярно обещают разрушить старый мир и построить новый, провести социальные и экономические реформы, пересмотреть системы образования. Однако, несмотря на лихорадочное движение тектонических пластов истории, Харари отмечает, что даже радикальные структурные изменения в обществе не вызывают взрывов насилия.

В 2000 году в различных военных конфликтах погибло 310 тыс. человек, еще 520 тыс. пали жертвой преступников. В макроперспективе эти 830 тыс. погибших насильственной смертью составляют всего 1,5 % от 56 миллионов, умерших в 2000 году. При этом 1.26 миллиона человек погибло в автокатастрофах (2,25 % от общей смертности) и 815 тыс. человек совершили самоубийства (1,45 % от общей смертности).

Военные конфликты в международных отношениях практически сведены на нет. Впервые в истории люди не могут себе даже представить войну. Харари объясняет этот приятный феномен тем, что стоимость участия в войне сильно выросла, а доходы от нее упали.На сегодняшний день богатство нации состоит из человеческого капитала и ноу-хау, завоевать которые военной силой невозможно. Кроме того, международная торговля и инвестиции приносят больше дивидендов, чем войны. Мировая элита – политики, бизнесмены, ученые и люди искусства – искренне считает, что война – это зло, которого можно и нужно избежать.

Вместе с тем Харари полагает, что мы все еще стоим на пороге ада и рая, нервно дергаясь то в одну, то в другую сторону. История еще не решила, где окажется человечество, и вереница случайных событий и совпадений может отправить нас в любом направлении.