Анна Финчем - Одинаковые рассказы

Женщина внезапно подняла глаза, и Настя увидела. Стыд. Огромный, черный, с красной пастью. Это он сжирал учительницу все эти пятнадцать лет, стыд перед другими людьми, перед тем, что они думают о ней и о дочери, а вдруг они думают, что она сама всё это спровоцировала, позвала этих одноклассников к себе домой, что она вообще была не тем ангелочком, каким мать её представляла? И тогда и мать из неё никудышная, и вообще, это же такой позор!!! А мать самой учительницы всегда ей говорила, что самое страшное в жизни – опозориться перед обществом. И женщина боялась позора, как огня.

Тогда ей было лет пять, не больше, она была хорошенькой маленькой девочкой, которая с удовольствием учила стишки, для того чтобы громко их декламировать, стоя на табуретке перед взрослыми – родственниками и знакомыми родителей. Когда она их громко и складно декламировала, мама очень хвалила её и гордилась ей, а ещё больше – собой, потому что тогда родственники и знакомые умилялись, и говорили маме: «Надо же, какая умненькая девочка! Вы, должно быть, очень ей гордитесь! Вы – отличная мать!»

Перед празднованием Нового Года все были очень заняты, все готовились к ночи поедания салатов перед телевизором, а детям дали задание не путаться под ногами и выучить новые стишки, дабы усладить слух подвыпивших взрослых. Наша маленькая девочка очень старалась, она выбрала самый длинный и сложный стишок из всех, которые были в её книжке, и часами репетировала, представляя себе, как мама будет хвалить её и гордиться ею. Наступило тридцать первое декабря, в гости пришли другие дети, они весело бегали по квартире и играли, а потом взрослые позвали детей для «показательных выступлений». Все дети по очереди забирались на табуретку и рассказывали взрослым столь любимые ими стишки про зайчиков, ёлочки и белочек, и вот наступила очередь нашей умницы. Она быстро залезла на табуретку, встала, и поняла, что совершенно забыла стишок, пока бегала и играла с другими детьми. Она беспомощно озиралась вокруг, в поисках поддержки, тишина затянулась, и она услышала строгий голос матери:

– Все дети рассказали стишки, давай и ты! Не позорь меня перед всеми!

Но девочка беспомощно молчала, так как стишок в голову не приходил.

– Я забыла, – очень-очень тихо сказала она.

– Тогда марш в свою комнату! Никаких тебе подарков на Новый Год! Мне за тебя стыдно! – почти взвизгнула мать, искренне веря, что дочь её опозорила перед всеми и что это худшее, что могло случиться с ней в новогоднюю ночь.

Мать давно умерла, намертво закрепив стыд в своей дочери, которая всю свою жизнь старалась быть правильной и хорошей, чтобы ей все гордились. И дочь свою учила быть правильной и хорошей. А оно вон как вышло.

– А если бы ваша дочь забыла выученный стишок, вы бы её простили? – очень тихо спросила Настя, все ещё видя эту маленькую девочку на табуретке.

– Конечно, – также тихо ответила женщина, – она же ребёнок! Ничего страшного, мало ли, может, переволновалась, со всеми бывает. Я её в любом случае люблю.

– Тогда и себя простите, – ещё тише сказала Настя.

Женщина глубоко вздохнула и неожиданно расплакалась. Настя видела, как стыд выходит из неё вместе со слезами, понемногу, но выходит, а сама женщина успокаивается, а вот и маленькая девочка на табуретке улыбается, потому что мама её любит, и она это точно знает.

Учительница вышла от Насти другим человеком, а Настя восстанавливалась несколько дней, думая о том, как ужасно пережить смерть своего ребёнка. Эти мысли и картинки сами приходили к ней, неожиданно, смущая и мешая. Чтобы как-то отвлечься, она ходила гулять в парк возле леса, и подолгу сидела на скамейке, разглядывая окружающих. Забавно, как почти над каждым человеком, проходившим мимо, она видела тёмное облако волнений или страхов, задумываясь над тем, а есть ли вообще люди, довольные своей жизнью. Проходящая мимо модно одетая старушка в шляпке неожиданно остановилась возле Насти и попросила разрешения присесть рядом на скамейку. Настя на секунду поморщилась, подумав, что в парке масса пустых скамеек, зачем нужно кому-то садиться именно рядом с ней, но не могла запретить вежливой бабушке присесть.

Старушка присела, и некоторое время сидела молча, смотря по сторонам и чему-то улыбаясь. Настя поначалу и внимания не обратила, продолжая смотреть на сгустки мрачных мыслей над головами прохожих, а потом её поразила мысль, что от старушки веяло каким-то непонятным теплом и уютом. Она обернулась и посмотрела на неё повнимательнее. На секунду ей показалось, что старушка вовсе и не старушка, а озорная молодая девушка, с косичками и веснушками, в сарафане с узором из ярких цветов. Она поморгала, на всякий случай, – нет, точно старушка. Но что не так?

Над её головой не было тёмного облака. Она была словно окутана золотым светом, таким знакомым Насте, но Настя могла поклясться, что никогда не встречала таких людей раньше.

– Тяжёлый день на работе? – участливо спросила старушка, улыбаясь Насте.

– Да, – Настя кивнула, – уже несколько дней, если честно.

– А кем трудишься, если не секрет?

Настя задумалась. И правда, кем? Нет такой профессии – чужие эмоции чувствовать… И как такое объяснить? Но старушка, почему то, вызывала ощущение, что ей можно было об этом сказать.

– Я – чувствователь, – чуть запнувшись, сказала Настя. – Забираю у людей их негатив и его проживаю…

Старушка рассмеялась совершенно девичьим смехом.

– Вот в моё время люди трудились агрономами, или инженерами, или даже доярками! А сейчас чего только не придумали – какие-то блоггеры, коучеры, чувствователи!

Почему-то Настя и сама рассмеялась вместе со своей странной собеседницей, а та неожиданно легко прикоснулась к Настиной руке.

– Если очень трудно будет, проси ангелов помочь. Они рядом, они помогут.

Старушка легко поднялась со скамейки и исчезла, наверное, свернув на какую-то узкую аллейку в парке, а Настя так и сидела, глядя ей вслед. В следующий раз, когда ей надо было побыть в тишине, она стала уходить дальше в лес, чтобы не отвлекаться на негативные мысли прохожих, и просто смотрела на собак и велосипедистов.

Клиентов становилось всё больше с каждым днём, и, хотя это приносило Насте хороший доход, она часто ловила себя на усталости и эмоциональном выгорании. Почти после каждого сеанса ей нужна была тишина, окружающие люди злили и раздражали, да и их проблемы казались ей надуманными и высосанными из пальца, потому что она всегда видела, что проблема в том, как люди себя ведут. Они же считали свои проблемы наказанием Божиим и вопрошали: «За что, Господи???!!!», как будто Богу было нечем больше заняться, кроме как наказывать всех подряд. Благодаря хорошему заработку Настя смогла съехать от родителей и жила одна, что помогало, но чаще всего не хотелось вообще никого видеть. Спасал лес и уединённые тропинки. Часто в голову приходили слова той бабушки про ангелов, но она была уверена, что у ангелов хватает своих забот и за помощью не обращалась.