Михаил Литвак - Не нойте! Практикум по психологическому айкидо

Михаил Ефимович, я Вам названивал по телефону, и Вы сказали, что мне как минимум хорошо бы написать свою биографию…

(Я сейчас попытаюсь воссоздать атмосферу занятий по сценарному перепрограммированию. Проводятся они в группе, реже один на один. Подопечный читает биографию. Я вставляю комментарии, в которых пытаюсь определить, как формировался малоадаптивный характер, и что нужно сделать, чтобы его корригировать. Конечно, эмоциональная атмосфера тренинга, может быть, и не получится. Ведь Алексея я не видел. Но у меня есть аудиозаписи. Если интерес к сценарному перепрограммированию у вас, дорогие мои читатели, будет, мы эти тренинги можем превратить в книги или выслать вам аудиозаписи. – М. Л.) Итак, биография.

Родился я в семье медсестры и инженера (молодого специалиста), который потом стал преподавателем.

Вскоре отца распределили на работу в г. Братск. Пару месяцев я рос с мамой и бабушками в любви и спокойствии. Затем мы с матерью поехали к отцу в Братск.

Молодые родители нередко по вечерам оставляли меня дома одного с запасом питания ( в виде детских бутылочек с кашей ), а сами убегали на танцы, в кино и т. п.

В 4 года я прибыл на жительство в Ростовскую область.

О раннем детстве остались хорошие впечатления.

С тех же времен появилось неиспепелимое глубокое влечение к девочкам. Они казались загадочными существами. Но! Дерганые, шустрые, самоуверенные девчонки вызывали неприязнь; а умные, серьезные, рассудительные (но не сердитые, не затюканные) девочки были всегда желанны для сближения. Но глубокой дружбы с какой-либо одной девочкой, а потом и девушкой, и женщиной никогда не получалось. (Правильно, если в детстве не научили дружить, то и потом трудно этому научиться. А кто может научить этому? Воспитатели или родители. А если они сами не умеют, то как они могут научить? – М. Л.)

Жизнь в детских садах не была сверхсчастьем, но ненависти не вызывала. В детских драках участвовал редко, почти всегда в них выигрывал, так как бил сильно, бил по лицу, бил безостановочно до победного конца. Со стороны ровесников не терпел оскорблений, ущемления своих прав, какого-либо командования над собой. Взрослых считал более опытными, умудренными, чем детей, чем себя. В спорных детских ситуациях активно привлекал взрослых в качестве судей. А слово отца, да и матери стоило в 1000 раз больше слова ровесника.

В 6 лет сильно полюбил воспитательницу из детского сада (ей было около 18–20 лет). С того времени начал восхищаться любовью, считая ее первейшей ценностью. Вскоре, когда исполнилось 7 лет, был переведен из одного детского сада в другой – ближе к дому. Очень переживал, что расстался с любимой. (Фрейда критиковали за то, что он утверждал, что сексуальная жизнь у детей начинается с первых дней рождения, только приобретает другие формы. Как-то девочка 5 лет требовала от мамы, чтобы она помирилась с отцом. Я ее спросил, а зачем ей отец. Вот ее ответ, поразивший меня: «Чтобы обнимать и целовать». То же самое было и у Алексея. Если у маленьких детей и школьников любовь принимает такие формы, то они начинают просто лучше учиться. Более того, только тот учитель хорош, которого любят его ученики. Вот почему важно, чтобы учителями были счастливые, умные и сексуально удовлетворенные люди, а не педофилы, невротики или психопаты. Меня поразило заявление очень успешного директора детского дома, где пребывали умственно отсталые дети: «Яне должна любить детей. Я должна любить мужчину. К детям у меня должен быть профессиональный подход. А вот дети должны меня любить, если я педагог высокого класса». Правильно она говорит. Детская любовь к педагогу проявляется в том, что они лучше изучают предмет, который преподает данный учитель. – М. Л.)

В школу пошел неохотно, так как знал, что там хлопотная жизнь. После первой недели учебы подумал: «Возможно ли выдержать такое занудство 10 лет?» (Вот в чем беда нашего образования для некоторых детей. Учеба рассматривается как занудство. Алексей это знал еще до того, как пошел в школу. В доме, где я живу, расписаны все стены. На одной из них: «Ура! Четыре года каторги позади! Диплом уже в руках. Можно жечь все конспекты!» По-моему, педагогов, преподающих занудливо, следует рассматривать как иностранных агентов, совершающих диверсию против нашей страны. Ведь еще Шекспир писал: «В чем нет услады, в том и толку нет». – М. Л.)

Когда мне исполнилось 8 лет, семья переехала на жительство в другой район города. Вскоре подрался во дворе с соседским мальчиком; будучи уверен в победе, проиграл бой начисто. После этого стал драться гораздо реже. (Поражение тоже приносит пользу. Начинаешь думать. – М. Л.)

В школе постепенно освоился. Влюбился в соседку по парте (на 3-летний период). Однако тяготился давлением со стороны учителей и родителей. Весь смысл жизни свелся к ожиданию, предвосхищению очередных школьных каникул (Еще Э. Берн подметил, что у секса есть один конкурент – дело. А у дела конкурентов нет. Конечно, если бы учеба была увлекательной и при этом забирала бы все силы мальчика, то он, может быть, и не влюблялся бы в 8 лет. Мысль старая. Почти 2000 лет тому назад об этом говорил Овидий: «Делом займись, и делу уступит любовь». Я думаю, что школьная реформа у нас начнется тогда, когда мы научимся учить детей так, чтобы они учились с увлечением… Но, может быть, я ошибаюсь. – М. Л.)

Регулярно ездил отдыхать в пионерские лагеря. Трения с лагерными сотоварищами были, но крупномасштабных конфликтов не возникало. Интересно было нарушать правила распорядка, и так, чтоб безнаказанно. (Это действие принципа сперматозоида, суть которого заключается в стремлении человека сделать все наоборот. Этим можно пользоваться. Швейк рассказывал, что в их полку запретили чтение, и через какое-то время полк стал самым читающим. Многие возмущаются этим термином. А мне он нравится. – М. Л.) Выработался тип поведения: быть незаметным, действовать подпольно, при поимке на нарушении отмалчиваться, раскаиваться, плакать. (Так вырабатывается лицемерие. – М. Л.)

Мальчиком я был красивым, умел казаться беззащитным, раскаивающимся страдальцем… Взрослые меня прощали легко (за исключением тех, кто лично меня ненавидел – таких среди взрослых было мало ).

В 12 лет опять влюбился в ровесницу, снова в соседку по парте. И я ей приглянулся, но в то время я этого не понял. История этой любви получилась глуповатой с моей стороны и нерешительной – с ее стороны. (А сколько времени на это ушло! А если бы он все это время использовал для формирования своей будущей профессии, сколько навыков можно было бы приобрести, если бы учеба была интересной . – М. Л . ). А разлюбил ее в 14 лет.