Ирина Шевцова - Диалоги с внутренним ребёнком. Тренинг работы с детством взрослого человека

Иногда кажется, что поступая вопреки опыту родителей, который мы оцениваем, как неудачный, можно добиться положительного результата. Но отвергнуть – значит впасть в другую крайность. Это протест, а не попытка самостоятельно обдумывать и принимать решение. Борьба с родительскими взглядами оборачивается пленом других установок. В протесте человек не может критически оценить свои взгляды и очень долго не замечает их бесполезности, или даже вреда. Это характерно для подростков, но, зачастую, вырастая, мы остаемся все теми же протестующими детьми.

Почти на каждом тренинге я узнаю историю «битвы взглядов», которую ведут взрослые люди со своими родителями. Очень часто, «противник» – то есть родители, находится далеко, иногда его уже нет в живых, но выросший ребенок продолжает бороться. Психологи называют этот феномен «присвоением внешнего агрессора».

– Я не знаю, что мне делать. Дети постоянно болеют. В садике им плохо, я это вижу. Мы пробовали нанимать няню, но я ей не доверяю. Посторонний человек не может дать ребенку той заботы, которую дает мать…

– У меня такое ощущение, что ты сама не хочешь расставаться с детьми и с удовольствием сидела бы с ними дома?

– Нет, ну что ты, у меня работа, я должна строить свою карьеру, меня ценят…

– Это «должна», а что ты хочешь?

– Признаюсь, когда дети заболевают, у меня возникает чувство облегчения: я могу остаться дома и быть с ними.

– Ну, вот видишь – зачем же заставлять себя и мучить детей?

– Тогда я стану, как моя мама: всю жизнь у плиты!

– Но речь-то идет не о всей жизни, а о том, что сейчас происходит в твоей семье.

Мировоззрение не тождественно логической, продуманной, оформленной в систему картине мира. Оно включает в себя неосознаваемые структуры мировосприятия. Очень рано – многие исследователи утверждают, что еще в младенчестве – появляется ощущение того, безопасен ли этот мир, желанны ли мы в нем, любят ли нас и надо ли нам любить себя. Позже от взрослых мы узнаем, что есть добро, а что зло, что такое красота и что есть истина и справедливость. Еще позже мы начинаем задумываться о том, зачем мы живем. Детство и вся наша «зависимая» жизнь наложила свой отпечаток на наши нынешние взгляды. Наверное, нельзя все переписать с чистого листа, да и надо ли? Но как бы ни был несправедлив и жесток мир «тогда», есть шанс изменить его «сейчас». Известно, что формирование нового мировоззрения идет на базе прошлых установок и содержит позитивные моменты прежнего.

Работа с мировоззренческими ловушками прошлого сложна тем, что:

– очень часто они не осознаются. Человек не замечает, что за каким-то проблемным поведением или чертой характера стоит установка;

– человек всеми силами отстаивает убеждение, которое принесло ему уже немало неприятностей. Речь идет об упрямстве и стремлении настаивать на своем;

– понимая, что установка связана с детством и любимыми людьми, её смена рассматривается как предательство.

Я не буду описывать последовательность работы с ограничениями – это материал прекрасно изложен, к примеру, Альбертом Эллисом (Практика рационально-эмоциональной поведенческой терапии). Скажу лишь, что я верю в силу разума и логики. И если нас сумели когда-то убедить в чем-то, то мы в силах найти контраргументы и, подключив эмоции, можем создать свою картину мира. Во что верим – так и живем.

ДЕТСКИЕ ОБИДЫ

А помнишь, как…

…ты обвинила меня в краже брошки, а я её не трогала?

…вы договорились со мною не разговаривать? Всем классом, без причины, просто так…

…ты обещал купить мне на день рождения велосипед, а купил куртку? А я делал вид, что рад.

…моего щенка отдали соседке…

…выбросили мои фантики…

…смеялись, когда я поскользнулась и упала в грязь…

Мы вспоминаем и смеемся, надеясь, что уже не больно. Вместе с нами смеются наши обидчики. Но боль вдруг вспыхивает с новой силой – детские обиды живучи.

Ну, что с того: случай вроде ерундовый, да и лет прошло сколько?! И ничего трагического не произошло…

…брошку нашли через несколько лет за подкладкой твоего пальто.

…бойкот длился всего неделю, а потом, как ни в чем не бывало.

…велик купили через два года, но я на нем почти не катался.

…щенок через полгода умер от чумки.

…я перестала собирать фантики. И вообще больше ничего не собирала.

…я смеялась вместе с вами. И научилась прятать свою обиду.

Детские чувства не постигаются умом. Взрослые объяснения тонут в море боли, фразы «…и нечего тебе обижаться!», «Ты что надулся?», «На обиженных воду возят!» бьют наотмашь, и ребенок понимает, что он одинок. Не понят. Высмеян. Унижен. Продолжение может быть разным, но оно будет обязательно. Непроявленные чувства найдут свой выход.

« Собирание обид». Коллекция, которая заводится вместо выброшенных фантиков. Ребенок становится очень внимательным к поведению окружающих – он ждет, когда его обидят! И чувство начинает возникать даже по самым незначительным поводам: не так посмотрели, спросили последним, отрезали самый маленький кусок… Ребенок становится грустным, пассивным, безучастным. А взрослые (спектакль рассчитан именно на них) озадачены и растеряны: «Что случилось?». Ребенок не плачет, не требует и не просит, он даже в обиде не признается. Он просто печален. И в ответ на это возникает чувство вины – мы что-то сделали не так! Если ребенку удается «обвиноватить» своих обидчиков, то он отомщен. Так появляются на свет Мученики – люди, которые добиваются почти всего при помощи демонстрации своей печали.

« Все хорошо!». Привычка «глотать» обиды, делать вид, что ничего не произошло: «До моих чувств никому нет дела, люди любят веселых детей». Проглоченные чувства чаще всего застревают в горле, оно начинает болеть. Взрослые недоумевают: от чего? Даже летом! А ребенок ходит с опухшими железками, хрипит, с трудом глотает. Потом вырастает для всех приятный, воспитанный, доброжелательный, слова грубого не скажет. И безотказный, и безответный. Только у близких и тех, кто находится часто с ним рядом, возникает иногда непреодолимое желание стукнуть его посильнее – словом ли, делом ли, поступком, взглядом. Чтобы рассердился, возмутился, проявил протест. Но в ответ лишь улыбка или вообще никакого ответа. Бывают слезы, но одинокие, тайком в подушку.

« Эффект пароварки». Накопленные обиды создают непреодолимое внутреннее напряжение и ребенок «взрывается». Это может быть истерика, может быть ярость. В любом случае последствия ужасны. Принародная истерика моментально создает репутацию «псих ненормальный», а после реакции гнева еще добавляются разрушения, испорченные отношения, а иногда и непоправимые трагедии. Ребенок пугается своих чувств, пытается их не показывать, и все идет по кругу: спрятанная обида, еще одна, и еще, а потом взрыв. С возрастом сценарий мало в чем изменяется, разве что интервалы становятся длиннее, а последствия пострашнее: увольнения с работы, разводы, потеря друзей, одиночество.