СИМУРГ - Одолень-трава

Комнатка, где они находились, показалась ему волшебной. Бревенчатые стены, на которых были развешены пучки с травами, деревянный стол, покрытый белоснежной скатертью с кружевной отделкой, тканые половички на полу, а посередине жарко гудела большая русская печка. По всей комнатке мерцали маленькие фонарики, почти такие же, какие смастерили они с Машуней.

Ванюшка почувствовал запах свежеиспеченных пирожков и еще чего-то вкусного…

«Как просыпаться не хочется…» – пришла мысль Ванюшке.

Он закрыл глаза, потом быстро открыл, так как понял, что не спит.

Взгляд его остановился на маленькой елочке, которая стояла на столе, а на ней Ванюшка увидел знакомый елочный шарик…

Он захотел встать, но ноги были ватные…

– Э-э-э, голубчик, присядь – ка обратно, рано тебе еще резвиться! – послышался мягкий женский голос с твердой ноткой.

Ванюшка плюхнулся обратно на лавку и с любопытством посмотрел на хозяйку.

Она была непонятного возраста, очень красивая, в светлом нарядном платье с длинными, красиво уложенными волосами.

Ванюшку поразили ее глаза, казалось, она видит его насквозь! Было такое ощущение, что он смотрит в ночное звездное небо, и даже куда-то выше видимых созвездий… в них отражалась вся Вселенная…

Женщина перехватила его любопытный взгляд и улыбнулась белоснежной улыбкой.

От смущения Ванюшка быстро опустил глаза и увидел на ее ногах красные сапожки, украшенные золотыми узорами.

Он удивленно уставился на них, так как никогда не видел такой обуви…

– Кто Вы? – тихо спросил Ванюшка.

– Это Баба Яга! – взволнованно зашептала Машуня.

– Чегоооо?

Но ее так называть не надо, она очень добрая, про нее все сказки врут! – продолжала шептать Машуня.

– О-о-о…

– Ее зовут Матушка Йогиня! – торжественно сообщила Машуня.

Женщина рассмеялась, а Ванюшка подумал: «Чудеса… разве сказки могут быть былью?»

– Могут, могут! В сказки грех не верить! Чудом они наполнены да Мудростью пропитаны! – послышалось от печки, где что-то помешивала в деревянной кадушке Матушка Йогиня.

– Вы мысли читаете? – удивился Ванюшка.

На что она только улыбнулась и дети услышали, как Матушка Йогиня быстро заговорила, глядя на пламя в печке:

Ай, же ты, наша Печка-Матушка,

Ты, еси, Печная Хозяюшка!

Ты отдай наши пироги,

Отпусти наши караваи

Здоровыми да добрыми,

Красивыми да хорошими.

Не поломались бы, их корушки,

Не общипались бы, краюшки!

На сем, кланяемся тебе, Печка-Матушка,

Тебе, Печная Хозяюшка!

(Славянский заговорник)

С этими словами она низко поклонилась печке и вынула из нее пирожки с малиновым вареньем и большой пышный каравай с красивыми птичками из теста.

Ванюшка проглотил слюну, а Машуня спросила, кивнув на печку:

– Она, что же, живая?

– Все в этом мире живое, Деточки! – ответила Матушка Йогиня, – А теперь, снимайте свою одежонку да в печку полезайте! Все готово уже!

– Ой… – прошептала Машуня.

– Напугались что – ли, миленькие? – рассмеялась Матушка Йогиня добрым смехом, – Мыться – отмываться будем!

– Как это? – удивился Ванюшка. – В печке?

– В ней, Матушке! На все она гожа!

Дети послушно скинули одежду всю в заплатках, и подошли поближе к хозяйке, а та стояла с деревянной лопатой наготове.

– Машуню я подсажу, а ты, Ванюшка, сам полезай! Две кадушки там! Одна – с щелоком березовым, другая – с травкой целебной. Помоетесь, позовете меня!

Машуня влезла на лопату, а Ванюшка рассмеялся:

– Так вот, почему в сказках написано, что Баба-Яга детей на лопату усаживает да в печке жарит…

– «Поганое воронье» постаралось, вранье подсунуло! – помрачнела Матушка Йогиня.

Дети залезли в печку и заслонка за ними задвинулась…

Ванюшка вздрогнул, а Машуня спокойно сказала:

– Она добрая, я знаю! Давай лучше мыться.

Печка изнутри оказалась выстлана душистым сеном, угли были убраны, из кадушки пахло летом, а воздух был наполнен ароматом, не так давно вынутых отсюда пирогов.

– Хорошо – то как… – прошептал Ванюшка.

Спустя некоторое время заслонка открылась.

– Что притихли? Пироги на столе остывают! Вылезайте аккуратно! О стенки не запачкайтесь! – скомандовала Матушка Йогиня.

Детям не хотелось вылезать из печки…

Хозяйка обтерла их вышитым полотенцем и надела белые рубашки.

– Прошу к столу! – ласково подтолкнула она детей.

Дети уплетали за обе щеки вкуснейшую выпечку, запивая ароматным чаем, а Матушка Йогиня тем временем стелила на печке постель.

Вернувшись к столу, она увидела, что Машуня крепко спит, положив головку на стол и прижимая к груди недоеденный пирожок…

Спустя минутку Ванюшка уже лежал на теплых кирпичах, чувствуя как что-то, доброе и долгожданное наполняет его худенькое, уставшее от побоев тело…

– Матушка Йогиня, а чем Вы занимаетесь в лесу? Скучно Вам, наверное? – донесся с печки Ванюшкин голос.

– Нет, милок, не скучно. Таких вот, как вы, сироток собираю да в добрые люди отдаю!

– И нас в добрые отдашь? – с надеждой спросил Ванюшка, не придав значения слову «сиротки».

– Спи милый, утро вечера мудренее… – услышал он сквозь сон.

И приснился Ванюшке сон, как он держит штурвал самолета в своих крепких руках, а под ним проплывает тайга красавица…

Прошло 20 лет…

– Иван, снова ты в «бирюльки» играешь! – раздраженно воскликнула Светлана, неожиданно появившись в дверном проеме. – Елку вот, лучше собери! Ребятишки наряжать ее будут! – пихнула она ногой коробку с пластиковой елью.

– Иду… – нехотя проворчал Иван, откладывая в сторонку недоделанную модель самолета – И – 16. – Только руки от клея вымою!

Он очень не любил этот момент – «всплывание» в реальности…

Испытав в очередной раз чувство досады и разочарования где-то в области солнечного сплетения, Иван, подхватив костыли, медленно встал. С осторожностью поставив работу на полку, он заковылял по направлению к ванной комнате.

– Скажи кому, засмеют! – донеслось с кухни. – С твоим-то авторитетом да в самолетики играть! Что в жизни в них не наигрался?

Ивану в эти минуты всегда было неловко, как провинившемуся мальчишке. Он мысленно соглашался с женой и с тем, что для мужчин есть занятия и посерьезней, но когда в очередной раз подходил к своему стеллажу с моделями самолетов, чувствовал что душа, будто распахивается как безоблачное, голубое небо…

– Ладно, ладно, не шуми, последнюю модель доклею и все…

– У тебя каждый раз, да последняя! Иди уже ужинать летчик – налетчик! – снова донеслось с кухни.

Быстро вымыв руки, Иван вдруг задержался у зеркала.

Прямо ему в глаза смотрел Кораблев Иван Степанович. Глубокий стальной взгляд с прищуром, будто смотрящий в прорезь прицела, жесткие морщинки в уголках рта и в межбровье, выразительные скулы и четко очерченный рот – командир эскадрильи штурмовиков Су – 25 «грач».