Орнстейн Роберт - Эволюция сознания

Когда я рос (и занимался изучением науки в конце 1950-х – начале 1960-х), основным стимулом к развитию мозга считалось создание каменных орудий. Однако развитие производства орудий замедлилось в длившуюся около миллиона лет эпоху Homo Erectus , когда развитие мозга носило буквально взрывообразный характер. А кроме того, вскоре обнаружилось, что шимпанзе тоже активно используют орудия, что сделало «орудийный» сценарий маловероятным.

Нельзя не упомянуть и очаровательный сценарий, остроумно названный по имени Оуэна Лавджоя 9 9 Лавджой Оуэн – американский антрополог, теоретик прямохождения, один из тех, кто вместе с Д. Джохансоном обнаружил первого австралопитека – Люси. Его фамилия переводится с английского как «Любовь и радость». – Прим. перев . : согласно этому сценарию, прямохождение и удлинение периода детства привели к развитию привязанности, вслед за которой появились любовь и счастье. Благодаря этому особи мужского пола смогли охотиться и рыскать в поисках съестного вдали от дома, а потом приносить пищу домой женщине, что позволило ей заботиться о ребенке в течение более долгого периода созревания. Но как бы ни был привлекателен этот сценарий, данных о том, что наши предки уже в то время делились пищей, нет. Более того, десятилетие беспомощности, столь знакомое любому родителю и столь необходимое для того, чтобы большой мозг успел получить достаточное развитие во взаимодействии с внешним миром, тоже, судя по всему, представляет собой более позднее наше приобретение. Холли Смит из Мичиганского университета, проанализировав ход разрушения зубов, установила, что позднее созревание стало характерно для человека миллионы лет спустя.

Разнообразных сценариев более чем достаточно. Конечно, ключевым фактором в большинстве из них стало прямохождение, поскольку оно развязало нашим предкам руки, что способствовало охоте и последующему увеличению мозга. Охота, в свою очередь, требует отбора по способности к взаимодействию и общению с соплеменниками и ведет к существенному увеличению потребления мяса (главного источника белков).

Некоторые, в том числе Мэри Лики, полагают, что прямохождение понадобилось человеку прежде всего для того, чтобы совершать набеги на большие стада дичи во время её сезонных миграций и собирать падаль. Ничем не занятые передние конечности могли бы понадобиться для того, чтобы носить с собой молодняк, поджидая естественных несчастных случаев с изобилующей вокруг дичью. Однако исследование ископаемых зубов показывает, что едва ли австралопитеки и их ближайшие потомки ели больше мяса, чем современный шимпанзе.

А не так давно ученые вплотную обратились к исследованию роли нейрофизиологических механизмов бросания в развитии мозга. Способность выполнять быстрые и точные броски должна была иметь огромное значение для ранних охотников, сделавших ставку на богатую протеинами мясную диету, а не на сезонную растительную пищу.

Вывод о том, что ранние люди были способны к бросанию, можно сделать на основе анализа их орудий. У каменных топоров ашельской эпохи, датирующихся полутора миллионами лет назад и регулярно обнаруживаемых на стоянках Homo erectus , нет рукояток, зато они заострены со всех сторон, то есть приспособлены скорее для метания, а не для рубки. Они плоские, что повышает их аэродинамические свойства, и хорошо ложатся в ладонь. Если подбрасывать их вверх над головой, они годятся для охоты на птиц, а благодаря форме слезы при определенном способе броска отлично закручиваются в полете. И надо сказать, что занятие это весьма старо: еще два миллиона лет назад древнейшие люди возили с собой обработанные камни, чтобы использовать их в качестве первых орудий.

Не исключено, что нейрофизиологическими основами бросания и метания мы обязаны не мужчинам, а женщинам. Даже если первая значимая попытка целенаправленно бросить объект была совершена кем-то из гоминид или ранним человеком, у исходной способности совершить такой бросок – более глубокие корни. Эволюционные основы бросания – скорее всего, быстрая последовательность мышечных движений, стоящая за способностью шимпанзе колоть орехи.

А более 92 % шимпанзе, ловко наносящих колющие удары, – самки. Именно самкам лучше даются такие удары – а следовательно, они лучше колют орехи. Самки не наносят себе при этом телесных повреждений, что случается с самцами, и справляются с более крепкими орехами. Ранние гоминиды, по всей видимости, обрабатывали свои первые орудия так же, как кололи орехи. И хотя за развитие нейрофизиологических механизмов этого навыка ответственны самцы, основы его были заложены, скорее всего, самками.

Кроме того, самки шимпанзе посвящают больше времени, чем самцы, ловле термитов, за которыми охотятся с помощью очищенной от листьев палочки, погружаемой в термитник. Хотя подготовкой таких палочек самки и самцы занимаются поровну, самки чаще используют эти «орудия».

Освоение бросания камней стало результатом неврологических изменений в мозге, а скорее всего, подлило масла в огонь естественного отбора. Чтобы за отведенное время кинуть камень в два раза дальше, нужно принять соответствующее решение примерно в восемь раз быстрее. Чем больше нейронов задействовано в обеспечении движения, тем быстрее и планомернее оно выполняется. Повышение точности бросков требовало всё большей и большей синхронизации нервных клеток. Поэтому отбор вёл к формированию мозга, способного к параллельной обработке информации, благодаря которой улучшается временная синхронизация и увеличивается количество нейронов в важных структурах.

Это типичный сценарий. Он хорошо разработан, и в нем, конечно же, есть свой смысл. В том, что развитие бросания повлияло на мозг, я не сомневаюсь. Но сценарии, основанные только на одном виде поведения, в реконструкции стремительного увеличения размеров мозга имеют свои ограничения.

С тех пор, когда происходили описанные здесь события, минуло столько лет, что все эти рассказы начинают меня порой смущать. Конечно, доводы в отношении бросания камней как движущей силы эволюции человека весьма убедительны, однако не сомневаюсь, что не менее веские доводы я мог бы при желании привести и в отношении, скажем, выпасания коней. Судите сами. Выпасание коней могло бы появиться лишь вследствие, во-первых, их одомашнивания, а во-вторых, разделения труда, что предполагает отбор на основе способности не только к отлову животных с воздержанием от их немедленного поедания, несмотря на пригодность в пищу, но и к взаимодействию с соплеменниками, и всё это в совокупности не могло не потребовать увеличения размеров мозга…

И хотя сейчас мы знаем больше, чем десять лет назад, и центральным событием несомненно стал тот момент, когда наш предок поднялся на две ноги, боюсь, что эти сценарии похожи на мифы о творении, сложившиеся в религии палеонтологов. Вот моя собственная фантазия на тему о том, как комиссия, состоящая отнюдь не из божественных творцов, но из средних конструкторов-бюрократов, пытается найти для человечества идеальный облик, решая, можно ли взять в качестве основы обезьяну или следует предложить принципиально новую модель: