Орнстейн Роберт - Эволюция сознания

Основное предназначение нашей психики – не самопознание, не самоанализ и не правильное мышление, но приспособление к миру, в котором для живого существа важнее всего пища и безопасность, возможность размножения и продолжения рода. Человеческая психика выработала потрясающий набор способов приспособления, позволяющих действовать и подстраиваться к тому маленькому миру, к той окружающей обстановке, в которой каждый из нас обретается. Она дает возможность быстро принять решение о происходящем и управляет нашими действиями.

Устройство нашей психики оправдано – или было оправдано – тем, что она информирует нас о задачах первостепенной важности (через) посредством сознания. Однако она не показывает нам, что происходит «за сценой», и даже не дает знать, какой из специализированных анализаторов вступает в действие в тот или иной момент. Если всё в порядке, нам и не нужно следить за действиями психики. Нам ведомо только, что у нас на душе, но не что у нас в душе.

История происхождения психики – это целый ряд случайностей и множество функциональных изменений. Началась она давным-давно, со становления нервной системы первых живых существ. Позже эволюция создала структуру мозга, обнаруживающуюся уже у долгопятов, далее – у гиббонов и, наконец, у шимпанзе, горилл и орангутанов. Так что многие отделы мозга сложились и заняли свое место еще до того, как увидел свет первый человек. Общие контуры нашей психической деятельности были очерчены задолго до того, как 11 000 лет назад в глазах первых афроазиатских земледельцев показались первые проблески рациональности.

А завершающие штрихи нанесены были за десятки тысяч лет до появления современной науки, до американской революции 1776 года, до парового двигателя, до электричества, до битвы при Азенкуре, до Христа, до Египта, до первых поселений ледникового периода в Ютландии и до наскальной живописи пещеры Ласко.

У наших далеких предков сформировалась психика, в которой было заложено множество стандартных реакций, напрямую связывавших воздействие и ответ и позволявших упростить принятие решения и оптимально приспособиться к неизменному миру – миру, в котором деды и внуки сталкивались с одними и теми же проблемами и разрешали их одними и теми же средствами. В сформировавшем нас мире важно было обеспечить максимум внимания к краткосрочным изменениям и возможность незамедлительно на них отреагировать.

Человек отличается удивительной способностью к адаптации: он может приспособиться к Гималаям, к пустыне, к лесу, к морскому побережью, к Сан-Паулу и к Праге. Именно по причине этого чрезвычайного многообразия наша психика столь беспорядочна, чревата конфликтами и разнопланова. И столь неохотно поддается простому анализу.

Мне хотелось бы надеяться, что путешествие по миру психики, в которое отправляется читатель этой книги, поможет переосмыслить наше отношение к образованию и к путям приспособления нашего общества к будущему. В частности, мы будем рассматривать проблемы современной системы образования, юриспруденции, политики не как следствие проблем рациональности или культурной грамотности, а как проблемы адаптации .

Коль скоро мы считаем себя существами рациональными, к представлениям о том, как разрешить эти проблемы, мы идем неверными, хотя и проторенными путями. Один из них связан с многознанием. Открываю недавно вышедшую книгу Э. Д. Хирша-младшего «Культурная грамотность», чтобы заглянуть в знаменитый перечень того, что должен знать всякий культурно образованный человек. Для начала должен сказать, что в этой книге дается очень хороший анализ того, как развиваются наши представления о мире, как мы думаем и действуем. Однако же дальнейшие рекомендации фатально типичны для современной мысли.

Я решил наугад посмотреть перечень на букву Т. И вот что прочел на первой странице: «табула раса»; тактика/стратегия; Тафт, Уильям Говард; Тайбэй; Тадж-Махал; таксирование; табельные часы; Тампа, штат Флорида; тангенс; танго; Тантал. Разве хоть что-нибудь из этого списка поможет нам успешно приспособиться к миру, откроет нам, что мы делаем с планетой, или научит работать?

Если мы полагаем, что психика носит приспособительный характер, то нам должно быть очевидно, что в период младенчества ребенок «с молоком матери» вбирает всё то, что дальше понадобится ему в жизни: язык и говор, обычаи, пищевые предпочтения, общие представления о семье и поступках, половую и племенную принадлежность. И рациональность для этого не нужна, поскольку психика эволюционировала так, чтобы привести индивида в соответствие безопасному миру.

Но если мы осознаем, что приспособительные возможности большинства «племен» в современном мире устарели, в то время как система приспособления осталась прежней, то мы сумеем измениться и куда легче, чем можно было бы предположить. Однако рецепт будет в значительной степени отличаться от тех, что дают теоретики «культурной грамотности». Человечеству просто нужно заново приспособиться к этому беспрецедентному миру.

Я вовсе не собираюсь разнести тут в пух и прах аристотелеву философию, но мы не можем должным образом измениться и изменить образование, здравоохранение и общество, если не будем знать, откуда произошли. Чем были раньше и как стали такими. Нам нужно узнать, как человек научился мыслить, чувствовать, верить, нужно понять, как мы мыслим, чувствуем и верим теперь, и почему столь многое в наших мыслях, чувствах и вере жестко определяется случившимися к месту программами.

Человек может сознательно управлять своей психикой, однако, точно так же как навыки чтения, сложения и вычитания, эта способность не дана нам от рождения. Её нужно воспитывать. Мы должны понять, кто здесь командует.

Психику не назовешь единым целым. Как и во всяком воинстве, в ней есть свои архитекторы, счетоводы, разини, марионетки, сумасброды, и, конечно, свои фантазеры и мечтатели. В психике выделяются отдельные системы мышления, эмоций, представлений, которые переносятся из одной ситуации в другую. Зигмунд Фрейд в своем анализе переноса или трансфера подробно рассмотрел одну из важных программ, определяющих течение нашей психической жизни, отнюдь не ограниченную ситуациями работы психотерапевта с пациентом. Отдельные процессы психики то и дело входят в сознание и осуществляют перенос реакций. Этот постоянный обмен реакциями ведет к тому, что от нашего сознания ускользает, когда наши реакции начинает определять новый, отличающийся от предыдущего «локальный процесс».

Эта сложная внутренняя система должна предостеречь нас, что психику нельзя рассматривать по аналогии с компьютерным программным обеспечением. По сути это еще один орган, помогающий человеку успешно действовать в окружающем мире, избегать неприятностей, есть, спать и производить себе подобных. Так что знание о том, что происходит в психике, было востребовано эволюцией не больше, чем знание о том, что сейчас делает поджелудочная железа. Вот мы его и лишены. И потому наши естественные представления о собственных психических состояниях мало соответствуют действительности.