Виктор Рахманов - Кубит или бит, Любить или не любить. Книга 1

Согласитесь, что для женского месяца свойственный февралю обряд «обрезания» был бы уже явно неуместным, также как и проявление выраженной активности в месячных отношениях. Более того, как мы ранее уже смогли убедиться, женскому началу в подобных отношениях гораздо естественнее соответствовать весеннему «теплу». Поэтому наш с вами «боец» (месяц февраль) вполне заслуженно тянет на статус самого достойного претендента на мужскую праздничную корону.

Термин «конец» в случае глубоко зашедших любовных отношений, приводящих к беременности, имеет также смысл подчеркивания фактора окончания мужской причинной роли в детородном процессе. Что же касается женской противоположности, то, увы, для неё здесь всё только и начинается…

Слово «конец» в русском языке также нередко используется как синоним слову «смерть», имеющему мрачноватый подтекст. Однако в рассматриваемых событиях праздничного характера эти омрачающие ассоциации полностью отсутствуют, поскольку в нашем рассмотрении конец зимы имеет скорее позитивный характер, означающий смерть самого тёмного и холодного периода в календарном цикле. Впереди желанная встреча с весной и наступление долгожданной оттепели. Холодные мужские сердца в предвкушении «женского» тепла и света готовы начать быстро оттаивать…

Именно в данный календарный период скачкообразного наступления оттепели, при переходе зимы в весну, разве не наблюдается массовое присутствие очаровательных «хрустальных» сосулек? Как вы думаете, что они символизируют? Что на символическом языке означает их цилиндрически-коническая вытянутая форма, из которой при наличии света и тепла (!) нечто капает… Замечу, что эти прелестные природные создания вовсе не обязательно являются мужскими символами «фаллического» толка. Можно зачастую встретить впечатляющие ледяные экземпляры, символизирующие функциональные аспекты женской груди в период кормящего материнства. В любом случае здесь присутствует внешне выраженный и вполне адекватный рассматриваемой ситуации символический подтекст, гармонично вписывающийся в логику нашего повествования. Согласитесь, что присутствие в столь массовом порядке сосулек непросто наблюдать в любое другое время года, например, в летний период.

А разве существует кроме февраля какой-либо другой месяц, для которого характерны столь рельефно и непредсказуемо выраженные климатические «страсти», проявляемые в широчайшем динамическом диапазоне перепадов (неистовства) погоды: от плотных «мрачных» метелей (пурги-вьюги) до ослепительных лучей солнечного света, многократно усиленного отражательными способностями снега и льда. Не напоминает ли всё это «предсмертные судороги» зимы, а также аспект её нетерпеливого и страстного (ослепительного) желания встречи с приближающейся весной. Похоже, что февраль имеет на старорусском (славянском) языке колоритное название Лютень (Лютый ) именно по причине своего темперамента, а также неуёмного мужского характера.

А укоренившееся в нашей культуре выражение «мартовский кот», делающее своеобразный акцент на выраженную мужскую тягу к отношениям сексуальной близости разве не произрастает из неистовых пронзительных «любовных» воплей и протяжных кошачьих завываний, особенно свойственных данному календарному периоду? В наш лексикон прочно и естественно вошло именно это словосочетание, а не какой-нибудь там «августовский» или «сентябрьский» кот.

То же самое можно отнести и к нередко используемому в языке выражению «на сердце весна», которое лаконичным образом отражает наличие в данный момент в человеке состояния радости и любви. Согласитесь, что язык не повернется вместо этого сказать, например, что на сердце у человека осень, зима или даже лето. Последние словосочетания в контексте любовных отношений, безусловно, обладали бы выраженной символической «импотенцией». Причина этого, как несложно догадаться, заключается в адекватности нашему контексту именно рассматриваемого календарного периода, в чём, впрочем, мы в очередной раз и убеждаемся.

А разве весна не является началом повсеместной сельскохозяйственной пахотной страды, когда плуг величественно погружается в «матушку-землю» и осуществляется осеменение земных угодий. (Обратите внимание на коренное единство в нашем языке слов «пахать» и «пах».) То есть, мы вновь с вами встречаем здесь пример гармоничной согласованности «плодотворных» процессов различной природы.

Всем нам хорошо известно, что человеческие имена несут в себе определённый символический смысл. К выбору имен своих детей родители обычно подходят предельно ответственно. Поэтому возникает естественная мысль, что в нашем случае не только месяцы, но и конкретные даты праздничных дней (условно «имена» праздников), должны бы в идеале также отражать таинство близости рассматриваемых противоположностей. Наличие подобной возможности было бы по понятным причинам не только уместным и желанным, но и по-своему восхитительным. Если мы попытаемся углубиться в исследование этого вопроса, то легко обнаружим, что «имя» мужской февральской даты (число «23») идеально соответствует этому пожеланию. В частности, это следует из того факта, что февраль является вторым месяцем года, а март – третьим. Поэтому «имя» даты «23» в данном случае подчеркивает тот факт, что в этот день второй (мужской) месяц февраль реально озабочен близкими отношениями именно с третьим (женским) месяцем мартом. Таким образом, в самом «имени » праздничной даты оказалась зашифрована суть близких месячных отношений с подчёркиванием фактора активности мужского начала в процессе намечающегося сближения сторон. В этой предельно лаконичной символической трактовке легко улавливается аромат ауры любовной близости, а также неукротимое влечение мужского начала к противоположному полу в контексте встречи великих календарных эпох (зимы с весной). Оттаивающие мужские сердца, повинуясь безмолвному зову природы и живительному магнетизму марта, неистово жаждут невыразимых моментов встречи со светлой и теплой весной.

Зададимся далее ещё более «тонким» вопросом, насколько гармонично мужское «имя» «23» отражает взаимоотношения близости не только в контексте месячных отношений, но и соответствует конкретной женской праздничной дате с «именем» «8».

Удивительно, но и тут нам удаётся найти неочевидный и по-своему прелестный ответ. Покажем это. Согласитесь, что число «23» косвенно намекает нам на присутствие в нём двух троек (трёх двоек). Эти тройки в своей совокупности (единстве, сумме) дают число «6», мрачная сторона которого следует из того, что число «Сатаны» по каким-то причинам соответствует «666» и, как правило, носит в общественном сознании демонический характер. Казалось бы, эта ассоциация мало чего общего имеет с высотами любви и вряд ли вписывается в праздничный контекст. Но подобное заключение справедливо лишь в случае формального объединения двух идентичных («однополых») троек (23 =2×3= 3+3= 6) в рамках сухой и «безжизненной» арифметики. (Кстати, этот пример намекает нам на то, что нетрадиционный характер однополых отношений имеет «демонический» подтекст, хотя бы по причине потенциальной «импотенции» подобных деяний в вопросе продолжения человеческого рода на Земле.) Но мы здесь обсуждаем вовсе не нетрадиционные отношения, а пытаемся исследовать аспекты близости двух традиционно разнополых противоположностей в самом, что ни на есть праздничном контексте (обратите здесь внимание на термин «ориентация»). Давайте зададимся вопросом, какими двумя числами в их совокупности («совокупленности») можно представить женское мартовское «имя» «8». Несложный анализ покажет нам, что тут имеется всего-то два возможных варианта. Первый из них соответствует двум вертикально расположенным «нулям» (горизонтальная симметрия), а второй – двум встречно повернутым друг к другу «тройкам» (вертикальная симметрия). Именно по последней причине представляется целесообразным ввести в аксиоматику традиционной арифметики «одухотворяющее» математическое расширение формы представления числовых символов с учётом их «половой» принадлежности, используя для этой цели различие в пространственной ориентации, осуществляемое зеркальным поворотом символов относительно вертикальной оси. Таким образом, объединением правосторонней (женской) и левосторонней (мужской) троек несложно получить форму «восьмёрки», как раз и являющуюся именем праздничной женской даты. В данном случае две «тройки» уже не являются идентичными и «однополыми», а внешне отличаются между собой по «половому» признаку (ориентации). Теперь вы догадываетесь, откуда растут ноги у выражений «половая ориентация», «нетрадиционная ориентация». Вспомним, что в нашем лексиконе прочно укоренилось словосочетание «ходить налево», относящееся к мужской половине, как к более выраженному активному началу в отношениях деликатного характера (женщины обычно не ходят, они пассивно и терпеливо ждут, возможно, игриво поворачивая свои симпатичные головки направо…). Да и как в этом плане не вспомнить традиционную фразу «мальчики налево, а девочки направо» при санитарных остановках в лесополосе, при дальних массовых туристических поездках на автомобильном (автобусном) транспорте. Думаю, что по понятным причинам, последнее выражение укоренилось также и в языках народов других стран, использующих правостороннее движение автотранспорта. А как вы думаете, почему именно правостороннее движение транспорта наиболее распространено на нашей планете? Этого, конечно, точно не знает никто. Как известно приблизительно две трети населения Земного шара в настоящее время передвигаются по правой стороне дорожного полотна. Во всяком случае, как мы уже успели убедиться, при рассмотрении цветовой гаммы солнечного света, есть определенные предпосылки для утверждения того, что правое больше принадлежит мужчинам, а левое – женщинам. Тем более это выглядит правдоподобным в случае с автомобилями, являющимися бесспорными продуктами «внешнего» мужского творчества.