Коллектив авторов - Личностный потенциал. Структура и диагностика

Kelly G. The psychology of personal constructs. N.Y.: Norton, 1955.

Kelly G. A brief introduction to personal construct theory // Perspectives in personal construct theory / D. Bannister (Ed.). L.; N.Y.: Academic press, 1970. P. 1—29.

Maddi S.R. Personology for the 1980’s. // Personality and the prediction of behavior / R.A. Zucker, J. Aronoff, R.I. Rabin (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1984.

Morling B., Evered S. Secondary control reviewed and defined // Psychological Bulletin. 2006. Vol. 132. № 2. Р. 269–296.

Morling B., Fiske S. Defining and Measuring Harmony Control // Journal of Research in Personality. 1999. № 33. Р. 379–414.

Olson K.R. Engagement and Self-Control: Superordinate Dimensions of Big Five Traits // Personality and Individual Differences. 2005. № 38. Р. 1689–1700.

Rothbaum F., Weisz J.R., Snyder S.S . Changing the World and Changing the Self: A Two-Process Model of Perceived Control // Journal of Personality and Social Psychology. 1982. № 42. Р. 5—37.

Scheier M., Carver C. Goals and confidence as self-regulatory elements underlying health and illness behavior // The Self-Regulation of Health and Illness Behaviour / L.C. Cameron, H. Leventhal (Eds.). L.: Routledge, 2003. P. 17–41.

Schneider K. The Paradoxical Self. N.Y.: Plenum, 1990.

Skinner E., Edge K. Self-determination, coping, and development // Handbook of Self-determination Research / E. Deci, R. Ryan (Eds.). Rochester (NY): The University of Rochester Press, 2002. P. 297–337.

Понятие личностного потенциала помогает перейти от анализа разрозненных характеристик к системному комплексному анализу индивидуально-психологических особенностей личности, лежащих в основе психологического благополучия и эффективности деятельности. Оптимизм как умение конструктивно (оптимистично) мыслить и позитивно оценивать свое будущее является комплексным образованием, влияющим на умение целенаправленно действовать во внешнем мире, реализовывать задуманное и противостоять воздействию трудных жизненных обстоятельств, сохраняя психологическое благополучие.

Из европейских философов понятие оптимизма разрабатывал Г. Лейбниц, утверждавший, что мы живем в «лучшем из всех возможных миров», а пессимизму посвятили труды А. Шопенгауэр, Н. Гартман, а также русский философ Владимир Соловьев. В соответствии с философским учением Лейбница, существующий мир, несмотря на все свои недостатки, есть наиболее совершенный из всех возможных, и все в нем происходящее направлено на осуществление блага. Историю исследований оптимизма в России можно отсчитывать от 1907 г., когда И.И. Мечниковым были опубликованы «Этюды об оптимизме». В этих этюдах (серии статей) он предпринимает попытку понять причины возникновения так называемого пессимистического мировоззрения и его обусловленности межличностными проблемами, состоянием здоровья и др. факторами культуры и среды ( Мечников , 1988).

Проблематика оптимизма начала активно разрабатываться в последние 30 лет, и эти исследования осуществляются главным образом в рамках двух психологических концепций – концепции диспозиционного оптимизма Чарльза Карвера и Майкла Шейера и теории атрибутивного стиля, предложенной в работах Мартина Селигмана, Кристофера Петерсона и их коллег. М. Селигман обратился к особенностям когниций, характерных для психологически благополучных и неблагополучных индивидов и описал оптимистический и пессимистический атрибутивный стиль. При оптимистическом атрибутивном стиле неудачи воспринимаются как врéменные, затрагивающие лишь небольшую часть жизни и подверженные изменению, а успехи – как стабильные, глобальные и зависящие от собственных усилий индивида. При пессимистическом атрибутивном стиле неудачи воспринимаются как постоянные, универсальные и носящие внутренний характер, а успехи, наоборот, как случайные, локальные и вызванные внешними причинами.

В подходе диспозиционного оптимизмаЧ. Карвера и М. Шейера, под оптимизмом/пессимизмом понимается широкое, проявляющееся в разных ситуациях чувство уверенности или сомнения, связанное с обобщенными, касающимися разных сфер жизни положительными или отрицательными ожиданиями относительно будущего. Оптимистами, следовательно, можно назвать людей, которые склонны придерживаться позитивных ожиданий относительно будущего; пессимисты, соответственно, более склонны к негативным.

В основе подхода к оптимизму Карвера и Шейера лежит предложенная ими модель поведенческой саморегуляции (см. например, Carver, Scheier , 1981, 1991; Scheier, Carver , 1988). Корни ее лежат в традиции теорий мотивации как ожидаемой ценности, которые учитывают два важнейших условия мотивации – привлекательность результата и веру в его достижимость (ожидания относительно будущего). Конструкт диспозиционного оптимизма раскрывает именно эту, вторую составляющую эффективной саморегуляции. Согласно этой модели, люди совершают усилия, направленные на преодоление трудностей для достижения поставленных целей, лишь до тех пор, пока их ожидания будущих успехов достаточно благоприятны. Когда же у людей возникают серьезные сомнения в достижении успешного результата, они склонны оставлять попытки достичь своих целей. Предполагается, что эти различные ожидания также сопровождаются различными эмоциональными переживаниями. Ощущение приближения к желаемым целям связано с преобладанием позитивного аффекта, и, напротив, при возникновении существенных проблем на пути к достижению целей возникает негативный аффект.

Такой взгляд на поведение и эмоции может быть применен как в контексте анализа ситуативных вариаций в ожиданиях под влиянием разного рода событий, так и в контексте анализа индивидуальных различий. Для объяснения этих различий была введена переменная диспозиционного оптимизма, понимаемая как стабильная личностная характеристика, отражающая позитивные ожидания субъекта относительно будущего. Оптимисты склонны к позитивным обобщенным ожиданиям относительно будущего, пессимисты, в свою очередь, к более негативным ожиданиям. Поскольку оптимисты видят желаемые результаты как достижимые, они чаще реагируют на трудности в активной манере, увеличивая настойчивость в своих попытках достижения цели. Люди с низким уровнем диспозиционного оптимизма, напротив, не испытывают позитивных ожиданий в отношении преодоления трудностей и чаще отвечают на последние пассивным и избегающим поведением.

В последние годы европейскими и американскими исследователями обсуждается проблема однородности конструкта оптимизма ( Herzberg, Glaesmer, Hoyer , 2006). Существующие данные о факторной структуре английского оригинала опросника LOT свидетельствуют как в пользу однофакторного, так и двухфакторного решений ( Marshall, Wortman, Kusulas et al., 1992). Несмотря на то, что данные конфирматорного факторного анализа утверждений опросника соответствуют как однофакторному, так и двухфакторному решениям, Шейер и Карвер рекомендуют рассматривать диспозиционный оптимизм как единый биполярный конструкт оптимизма – пессимизма из соображений простоты. В пользу одномерной модели оптимизма говорит как высокая корреляция между двумя факторами (r=0,64), так и отсутствие теоретической модели, которая бы поддерживала двумерную структуру оптимизма – пессимизма, то есть трудности ее интерпретации. Еще одним аргументом в пользу рассмотрения оптимизма – пессимизма как единого биполярного конструкта является отсутствие последовательных данных, подтверждающих разные отношения двух факторов с различными психологическими переменными и другими внешними критериями.