Кен Уилбер - Бумерит

Джефферсон ушёл со сцены под бурные аплодисменты, сквозь которые время от времени слышался кашель и шум ёрзающих на стульях тел.

– Где он взял такой мозг? – спросил я у Ким. – Неудивительно, что ему дали премию за гениальность.

– Он её не принял.

– Что? Ты же сказала, ему дали премию Фонда Макартуров за гениальность.

– Ему присудили премию, а он отказался. Он сказал: «Это глупая премия, которую глупые люди дают ещё более глупым людям». Эта цитата была на третьей странице «Times». Довольно забавно, да?

– Но разве он мог позволить себе отказаться от столь большого денежного вознаграждения?

– В том-то и дело, что не мог.

– Пап, чего ты хочешь от жизни? Только серьёзно.

– Я хочу, чтобы мир был одинаково хорош для всех; чтобы мир всех принимал.

– Мистер Уилбер, – говорит голая Хлоя, – а вы знаете, что то же самое только что сказала ваша бывшая жена?

Кажется, папе это неприятно.

– Послушай, голая девочка, кем бы ты ни была, моя бывшая хочет создать мир во всём мире с помощью магических кристаллов, карт таро, добрых пожеланий и светлых мыслей. Но я и мои коллеги (чуть не сказал, товарищи) понимаем, что этого можно добиться лишь кровью, потом, слезами и тяжким трудом. Улавливаешь разницу?

Реальность снова проникает в мои фантазии, и я ничего не могу с этим поделать.

– Но папа, ведь на самом деле ты не хочешь принимать в свой мир всех подряд. Тебе не нужны капиталисты, промышленники, загрязняющие окружающую среду, сторонники патриархата и старых парадигм, республиканцы, гадкие картезианцы и… в общем, остальных я сейчас не могу вспомнить, но ты же сам знаешь всех, кого презираешь. Это длинный список.

– Что ты хочешь этим сказать, сын мой?

– Ну… это… знаешь, ты должен добраться до второго порядка, просто обязан… дело, типа, в том… это длинная история… и одновременно короткая, но я должен начать с начала, а не с середины, как сейчас, потому что и углерод и кремний движутся к Точке Омега, понимаешь?

– Почему бы тебе не начать с этого , – говорит Хлоя, сверкающее тело которой заставляет наши глаза вылезти из орбит. Теперь я искалеченная жертва Эдипова комплекса. Я нервно оглядываюсь по сторонам в поисках голой мамы, но, к счастью, её нигде не видно.

– Просто, пап, тебе нужно всё отпустить, понимаешь? Дай всему быть, пап.

– Конечно, сын, конечно. Я хорошо тебя понимаю.

Я с облегчением улыбаюсь.

– Так, ээ… кто эта девочка?

Морин, только что закончивший короткую лекцию на тему «Племенная атака на здравый смысл», которую можно найти в моих заметках, спокойно посмотрел в зал и произнёс:

– Леди и джентльмены, доктор Джоан Хэзелтон.

Слайд № 6: «Экология. Спасти Богиню».

Джоан говорит о Богине. Джоан и есть Богиня. Джоан, Джоан, Джоан, Богиня Джоан…

– Ким, а ты знаешь, что есть третий порядок?

– Конечно.

– Конечно? И ты ничего мне не сказала?

– Ну, это не то, о чем стоит пустословить, сечёшь?

– Так вот, Джоан говорит…

– Джоан?

– Ну, знаешь, Хэзелтон… Джоан… доктор… человек…

– О боже, только не говори, что ты в неё влюбился.

– Ладно. Но она, Хэзелтон, доктор, или как там, уверена, что на третьем порядке можно напрямую постичь Дух или Бога, или Богиню.

– Всё верно. На самом деле Дух присутствует на всех уровнях, но по-настоящему постичь его можно только на третьем порядке. Так считают все в ИЦ, включая Чарльза. Поэтому-то большинство из них медитирует, чтобы ускорить собственную эволюцию.

– Значит, на этой сессии она будет говорить о том, как постичь Богиню, развившись до третьего порядка?

– Нет. Эта часть семинара посвящена заблуждениям и проблемам, то есть бумериту. Об интегральных решениях будут говорить в следующей части.

– Да, точно. Я вспомнил.

– Так что Хэзелтон, то есть Джоооооан, будет объяснять, что настоящее постижение Богини возможно лишь на постконвенциональных, а не доконвенциональных уровнях.

Я густо покраснел.

– Ясно, ясно. Я понял.

Джоан улыбнулась слушателям, небеса открылись и заговорили.

– Учитывая сущность и масштаб экологического кризиса, сложно винить экофилософов за излишнее рвение и фанатизм. Я и большинство моих коллег из ИЦ, включая автора, озаглавившего свой основной труд «Пол, экология, духовность», в какой-то степени причисляем себя к ним. Как обычно, мы не критикуем благие, истинные и прекрасные принципы всех этих течений – плюрализма, феминизма и экологии – мы обсуждаем то, во что они превратились под влиянием бумерита.

– Тезис бумерито-экологии довольно прост: биосфера – это Дух; современный патриархат уничтожает Дух; новая парадигма, разрушающая патриархальную рациональность, спасёт Дух; у меня есть новая парадигма; я спасу Дух.

Хэзелтон помолчала, не поднимая головы, как будто ожидая, когда слова подействуют на слушателей.

– В этом уравнении присутствует несколько важных истин, размытых и искажённых бумеритом с целью достигнуть желанной кульминации нарциссизма. Вы только представьте себе: я спасу Дух!

Она оглядела аудиторию с довольно ощутимым раздражением. А потом, говоря со своей привычной нежной улыбкой и дружелюбной интонацией, она смогла нанести сокрушительный удар по точке зрения, приравнивающей биосферу и чувственно воспринимаемый мир к Духу и являющейся, по её словам, очередным примером до/пост-заблуждения, позволившего бумерам отождествить Бога с доконвенциональной областью сиюминутных ощущений и интерпретировать свои до-обыденные импульсы как ультрасовременные. Я скопировал в свою тетрадь все записи, которые сделала Ким. В конце лекции Хэзелтон подвела итоги.

– Путём сужения Духа до чувственно воспринимаемого (или сенсорного) мира бумерит получил возможность держаться за доконвенциональные ощущения, утверждая, будто он держится за самого Бога. Сведя Бога/Богиню к миру чувств, бумерит наконец-то обрёл Дух, говоривший с ним на одном языке – языке мимолётных чувств и импульсов, доконвенционального и доформального, громких заявлений о «моей собственной божественности» и чуда «моих собственных ощущений». И эта чувственная версия спасения стала единственным разрешённым видом спасения. «Отбрось ум и вернись к своим чувствам» – ещё один лозунг бумерита, являющийся прекрасным рецептом студенческой вечеринки, но не дотягивающий до жизненной философии.

Как будто чувствуя, что аудитория не понимает, что она пытается донести, Хэзелтон закрыла свой конспект и подошла к краю сцены.

– Хорошо, мои дорогие, давайте попробуем по-другому. Дело вот в чём: если вы взглянете на то, что вас окружает, и воспользуетесь органами чувств, чтобы воспринять окружающий вас эмпирический мир, то легко сможете увидеть красоту и величие природы. И, конечно, вам захочется спасти эту природу от уничтожения – не только потому, что она прекрасна, но и потому, что от её здоровья во многом зависит наше собственное существование. Тогда вы скажете: прекратите делать то, то и то, иначе вы уничтожите природу! Прекратите загрязнять океаны, прекратите сбрасывать токсичные отходы в наши реки, прекратите использовать перфторуглеводороды, создающие дыры в озоновом слое, прекратите жечь угольное топливо, загрязняющее атмосферу и вызывающее глобальное потепление, – давайте лучше будем жить в согласии с природой, наладим эффективное производство энергии, начнём использовать возобновляемые ресурсы, введём естественный капитализм и станем прославлять Гею.