Нехама Мильсон - Путешествие по Я-Мирам

И характер их стал меняться. Все озлобленнее и жестче становились они как в своей ночной жизни, так и днем. Перестали помогать друг другу, ходить в гости, собираться по вечерам на околице с неспешными разговорами. В деревне поселилась ненависть. Особенно доставалось одной девушке. Эрна была не такая как все. Днем отличалась какой-то странной мягкостью, глупой заботой, ночью перекидывалась не в серого злого зверя, как все, а в изящную волчицу серебристо—голубого окраса. Когда вся деревня рыскала по лесу, захлебываясь кровью жертв, она все сидела на опушке, тоскливо смотрела на луну и пела длинную, грустную волчью песню. За то и доставалось ей от соседей. Ненавидели ее и в человеческом виде и в волчьем. Гнали от себя, ругали, осмеивали, кусали…. Эрна тщетно пыталась всем угодить. Ухаживала за больными, приносила сладкие ягоды из леса, мастерила мягкие игрушки для малышей. Но чем больше делала она соседям хорошего, тем больше они обижали ее. Девушка не протестовала. Эрна знала, что она другая, не такая, как все, не правильная. И еще, у нее было одно отличие от всех оборотней, которое позорило ее и делало всеобщим посмешищем. Никто не помнил, с каких времен, носила она на шее серебряный ошейник. Что только не делала она, чтобы от него избавиться, да все оказалось безрезультатным. И самое обидное, что как в издевку, к ошейнику был приделан маленький золотой ключик. Изящный и бесполезный. Ключ не подходил к замку.

Однажды, убежав от преследователей глубоко в лес, она нашла там заброшенную башню. Там Эрна и поселилась. Нелюбимая родителями, гонимая соседями, она выбрала добровольное заточение.

Сначала никто не хватился девушки. Но со временем, агрессия стала требовать жертвы, и селяне вспомнили об Эрне. По ночам, они стали приходить к ее башне, кричать злые слова, кидать в окна дохлых крыс, рычать и угрожать. Особенно старалась одна молодая девушка-волк. Казалось, она ненавидит Эрну больше всех на свете, что само существование бедной девушки внушало ей злобное отвращение. Она без конца подначивала соседей на гадкие выходки против Эрны. Однажды, она даже подожгла вокруг башни хворост, и Эрна чуть не задохнулась в своем убежище. Самое удивительное было, что даже родители Злой Девушки не представляли, чем могла насолить ей отшельница. Похоже было, что они никогда в жизни не встречались. Ведь все свои вылазки Злая Девушка предпринимала вечером, когда Эрна уже скрывалась за плотными шторами, и гасила свечу.

На опушке непроходимого леса, как раз на границе, между территорией оборотней и людской деревней жила Добрая Волшебница. Много лет она сохраняла добрососедские отношения с обеими деревнями. Лечила человеческих детей от ангины лесным медом и травками, вытаскивала занозы волчатам, бинтовала раны маленьким оборотням. Однажды услышала она злобные крики в лесу, вышла из своего сказочного дома и поспешила на шум.

Вокруг старой башни собрались люди – волки. Они окончательно решили выманить Эрну из убежища и убить. В окно башни они кидали клочья горящих тряпок, а у двери ожидали с палками и ножами. Как всегда в первом ряду нападающих была Злая Девушка.

Волшебница подошла к оборотням и спросила их своим мелодичным, как лесные колокольчики голосом:

– Что здесь случилось, дорогие соседи?

– Мы хотим выгнать нахалку из ее логова! – закричали люди-волки.

– За что? Что вам сделала бедная девушка?

– Она чужая! Не такая, как мы! Она все делает не так! Не охотится, не ссорится с соседями. Даже ее шкура не нашего цвета! Она бесит нас своими дурацкими песнями. А главное – у нее ошейник! Это позор! Страшный позор всей стае! – лаяли оборотни. Громче и злее всех кричала девушка со злыми глазами, сверкающими из-под длинной челки и плотным шарфом на шее.

– Послушайте, я понимаю ваш гнев. Но посмотрите, всходит солнце, многие из вас уже приняли человеческий облик, скоро вы все станете людьми, и вам будет сложно возвращаться домой. Бегите, пока не поздно в деревню, а вечером, с новыми силами, в волчьем обличии, приходите сюда, и делайте то, что считаете правильным.

– Волшебница права, расправимся с ней ночью, – рыкнула Злая Девушка, и стая помчалась в чащу.

Добрая Волшебница потушила обрывки догорающей ветоши, и уже собралась войти в башню, как услышала тихое всхлипывание. Она обошла дом вокруг, и обнаружила сидящую под сосной маленькую девочку – оборотня, в давно не стиранном, порванном платье.

– Бедная малышка, тебя забыли? Не плачь, я отведу тебя домой.

– Мой дом здесь, – ответила кроха, и показала на неловко построенный шалаш.

– Почему же ты живешь здесь, совсем одна?

– Я не одна, я тут с мамой.

– А где мама?

Девочка с тоской посмотрела наверх, на окно башни.

– Мама там. Она никогда не выходит. Но я все равно буду с ней. Никогда не брошу ее.

И девочка-волк рассказала свою страшную историю.

– Я совсем не знаю, как выглядят мои родители. Я росла в доме у чужих людей. Они не любили меня, но кормили, и давали одежду. Когда я немного выросла, я спросила, где мои мама и папа. Мне ответили, что они ушли очень далеко, и я больше никогда их не увижу. «Они там вместе?», спросила я. Но моя воспитательница только покачала головой и ничего не ответила. Тогда я решила, что должна найти родителей. Сначала маму, а потом папу. Я шла долго долго, и пришла к этой башне. Я знаю, что там моя мама. Ведь это место очень далеко от моего дома, и я никогда не вижу ее. Так сказала тетя, у которой я жила. Теперь мне надо найти папу, но я не знаю, как это сделать, потому, что если я пойду в другое далеко, то снова потеряю маму….

Слезы капали из глаз Доброй Волшебницы. Она не знала, как сказать малышке, что в башне живет совсем другая девушка, которая не может быть ее мамой. И тут она осознала, что в башне как-то странно, безжизненно тихо. Из окна лился мягкий свет свечи, значит, Эрна еще не спала, но ни шороха, ни вздоха оттуда не раздавалось. Волшебница прижала палец к губам, и вошла в башню.

Она пришла как раз во время. Надышавшаяся дымом девушка, лежала на полу без сознания, полупрозрачная от слабости, и почти уже не дышала. Волшебница подхватила ее невесомое тело на руки и понесла наружу. Там ее ждала, с расширенными от ужаса глазами, девочка – волк.

– Волшебница, ведь моя мама не умрет? Что я скажу папе, когда найду его, если мамочки не станет?

– Не бойся, крошка, мы вылечим твою маму. Только нам нельзя больше здесь оставаться. Пойдем-ка ко мне домой.

Много недель проболела Эрна. Она лежала на постели в доме Волшебницы, не живая и не мертвая. Бледная, с закрытыми глазами, слабо дышала и, иногда, тихо стонала. Девочка-волк ухаживала за ней с ласковой дочерней преданностью. Днем она обтирала ее лицо влажной губкой, и вливала в приоткрытый рот целебный отвар. А ночью, она перекидывалась в волчонка, ложилась у кровати, и лизала руку Эрны. Не раз слезы наворачивались на глаза Доброй Волшебницы, при виде такой нежности.