Нехама Мильсон - Путешествие по Я-Мирам

Одна – революционер, пионер-первопроходец, непоседа, везде сующая свой нос, первое движение – стремление – посыл ее предназначение. Но истинный смысл ее устремлению придает вторая – приносящая вслед за нею все тело на вновь обретенный участок вселенной. Они как два канала соединяющие изученное с неизведанным. Обретя ощущения, я обнаружила, что у каменистого дна есть не только зрительная реальность, холод и звук, есть и острые края камней и ласковая мягкость песка и шершавость струящейся воды. А что там, в надзеркалье, куда уходят, поднимаясь над гладью ноги-каналы? Захожу глубже и пугаюсь. Когда то я знала…. Нет, верила, да скорее верила, чем знала. И вера эта ничего не давала моему восприятию себя, но теперь холодными глазами воды, хрипотцой подмешанной в знакомый голос ручья, ледяной ртутью, не оставляющей никакого сомнения в реальности, ощутимости, физичности тела, я знаю, и знание это пугает. Нет места недоверию, нет возможности избежать этого знания, оно получено, неопровержимо, беспощадно. Ни с чем нельзя перепутать это дрожащее, вибрирующее томление в той самой, узловой точке, точке объединяющей устремление и воссоединение, отделение и цельность, поиск и понимание. В совокупности с неожиданным мягко-пуховым теплом низа живота, зазвучавшим тихой сопрановой ноткой в общем хоре, это новое открытие не оставляет мне права на побег, на не принятие истины. А истина в том, что я Женщина. Я и прежде, в Не Моем Мире носила женское имя и облекала не существующее, а подразумеваемое тело в женские одежды. Я была признана достаточно высококачественным существом женского пола. И только теперь, ртутная тяжесть воды дала в полной мере ощутить значение этого знания – я Женщина. Совершенное Создание, растерявшее на длительных привалах свое Совершенство, утратившее саму память о нем, настолько прочно и надежно забывшее, до крайней степени потери – потери физической. И звуки сопрано, звучащие все настойчивее, нет, не просят, не предлагают – приказывают ощутить себя Совершенным Сосудом – сосудом для принятия, сохранения и творения.

Поглощенная незнакомым, пугающим знанием, я не заметила, что, словно завороженная, не ведая, что творю, я зашла глубже в воду. О да, предназначение новое, дополняющее Совершенство до полного Совершенства – не принимать, хранить и творить, а принимать, хранить, творить и давать – вот в чем моя миссия. Грудь – канал отдачи, канал, который никогда не позволит мне перестать испытывать счастье принятия, так как вечно уравновешивает его потоком отдавания – вскармливания.

Совершенство, устремляясь к полному совершенству, перестает звучать в аккорде «хорошо» и вливается новым, чистым звуком в аккорд «хорошо очень». Перестает быть совершенством видимо – слышимо – ощутимо – существующим и становится Совершенно функциональным. Руки, ноги, женственность, опираясь на надежного и преданного партнера – спину, друга, который не подведет, возьмет на себя вся тяжесть земного притяжения, первым подломится под непосильной ношей, сохранив – пощадив сотоварищи, сливаются воедино – в единый Совершенно функциональный механизм, индивидуальный, присущий только этому миру, автономный и по своему духовный.

Потрясенная, ошарашенная новым знакомством я ощупываю звук, издаваемый моим вновь приобретенным телом, вижу его ощущения, осязаю его целостность. Желание дышать становится безабстрактным, физическим, понятным и непреодолимым. Я хочу петь и кричать, сливаясь с арией, звучащего леса. Хочу двигаться, пойти – полететь, найти новые ощущения. Трогать кору деревьев, выучить ее гладкость, вспомнить ее тепло, гладить траву, коснуться огня. Соединиться с ветром. Найти себе подобных и ощутить – увидеть – услышать в них свою женственность. Соединить свое найденное тело с мужским телом и получить еще одну находку – Себя Воссоедененную. Испытать счастье соавторского творения – населить мой Я-МИР близкими, подобными мне, и в разной степени мной же созданными Совершенствами.

Солнце садится, огонь заката возвращает мне, утерянную было, рассудительность. Пора возвращаться в дом. После странной этой прогулки я уже в полной мере осознаю, что это Мой Дом. Я его хозяйка, я владею им. И он действительно существует, и никуда, слышишь ли ты, никуда не денется из моего Настоящего мира.

Что бы вы сказали, услышав от вполне благополучной на вид женщины фразу: «Помогите мне, я не люблю своего сына!»?

Лена нелегко шла к этой консультации. 16 лет она мучилась и мучила сына, пока не призналась себе в этой страшной тайне. И растерялась… 16 лет она растила Гошку, заботилась о нем, воспитывала, плакала из его постоянного не послушания, ругала. И вот, осознала… Не люблю. Рада, когда он уходит с друзьями из дома, вздыхаю с облегчением, когда уезжает на выходные.

– Гошка с рождения был проблемным ребенком, – рассказывает мне Лена, – тяжелая беременность, полная страданий и осложнений, тяжелые осложненные роды. Родился слабым, с недоразвитыми легкими, несколько дней не брал грудь, когда, наконец, взял, молока уже не было. После родов я тяжело болела. Год почти не вставала с кровати, сейчас я понимаю, что это была послеродовая депрессия… А тогда, просто не было сил встать. Малышом занималась старшая дочка. В полугодовалом возрасте заболел самым банальным гриппом, высокая температура, судороги, остановка дыхания, реанимация. Жизнь разделилась на «до» и «после»… После была страшная аллергия на все виды пищи, астма, бессонные ночи, бесконечный страх. Я не знаю где и когда я допустила роковую ошибку… Когда стала ему плохой матерью. Ведь со старшей дочерью у нас близкие и нежные отношения. Уже с 4-х лет он стал изводить меня. В любом детском учреждении он выбирал для дружбы самых оторванных детей, меня без конца вызывали в садик, а потом в школу. Отказ выполнять задания, драки, воровство, хамство, по отношению к учителям. Все мои попытки воспитывать его упирались в его суперобаятельные глаза: «Мамуленька, я больше не буду, я люблю тебя, я все понимаю», и все начиналось снова. Он не останавливался не перед чем, моя тяжелая болезнь, слезы, просьбы, наказания, ничего не действовало. К 6-му классу его выгнали из всех окрестных школ. Когда подрос, стал воровать дома. Иногда последние деньги. И видя меня, бьющуюся в истерике от ужаса, что это МОЙ СЫН так со мной поступает, он клялся: «Мама, я найду того, кто украл! Я его убью, мама, но верну деньги». Мне казалось, он посвятил свою жизнь тому, чтобы отомстить мне за что то, о чем я не догадываюсь. Я много думала, пыталась понять, найти выход, и вот страшный вывод, к которому пришла. Я не люблю его. Я не могу жить дальше с этим кошмаром в душе, спасите меня!