Нехама Мильсон - Путешествие по Я-Мирам

– Привет, малышка, как прошел день? Что это ты смотришь? Интересно?

Дочь посмотрела на маму удивленными глазами:

– Да… все нормально… как всегда… А ты как? Мам, с тобой все нормально?

– Да, немного устала, но это не страшно, сейчас поужинаю, и все пройдет. Я люблю тебя, солнышко.

Дочь решила, что наверно мама действительно ОЧЕНЬ устала. Она была просто сама не своя.… Так она никогда еще не разговаривала. Девочка выключила телевизор и молча пошла на кухню. Включила чайник, достала из холодильника кастрюлю с супом. Посмотрела на маму, завязывающую тесемки фартука, и, вдруг испытала такую жалость, к ней, такую нежность. «Бедная мамочка, – подумалось ей, – она так устает на работе, у нее такая ответственная должность, и мы дома ей совсем не помогаем, а она, оказывается, скучает по мне.… Наверно ей хочется, придя с работы посмотреть шоу вместе, а она вынуждена мыть посуду». И она подошла к маме, прижалась к ней, сняла с нее фартук, и встала к раковине.

– Покушай, мамочка, а потом, отдыхай.

В этот момент в дом вошел муж. Элла посмотрела ему в лицо, и в душе поднялось привычное раздражение. «О, Господи, как же мне надоело, этот помятый вид вечного неудачника, эта маска постоянного недовольства, как мне терпеть это ничтожество?». Ей захотелось, наконец, докричаться до него, добиться понимания. Ведь она же хочет как лучше, она хочет мирного дома, счастливой семьи, близости, понимания! Но голос снова отказал ей:

– Добрый вечер, дорогой! Какой усталый у тебя вид… Что случилось? Садись, я налью тебе супа, поужинаем вместе, а потом расскажешь, что тебя расстроило.

Муж с дочерью выглядели живой иллюстрацией к «немой сцене» Гоголя. Разговора по душам в этот вечер так и не получилось. Слишком потрясены были домочадцы, слишком утомлена Элла великой войной «Мысли и Слова».

Утро началось необычно. Зайдя в комнату к дочке, вместо обычного «Подъем, быстренько, а то в школу опоздаешь!», Элла уже знакомым, но все еще чужим голосом сказала:

– Котенок, доброе утро! Как спала? Вставай, любимая!

В груди шелохнулось что-то теплое, глаза защипало, и Элле захотелось подойти и погладить заспанную мордашку. Она смутилась и ограничилась тем, что распахнула шторы, впустив в комнату веселый солнечный свет.

Дочь впервые за много месяцев вскочила в хорошем настроении, чмокнула маму на бегу в щеку, и, уже через 10 минут стояла на кухне готовая к выходу в школу. Элле не пришлось сделать ей ни одного замечания.

Муж подошел к ней и несмело спросил:

– Ты вчера была такой необычной…, у тебя что-то случилось?

Элла хотела было ответить, что у нее все, как всегда под контролем, что она вполне способна разобраться со своими проблемами. Но подлый голос опять выдал не то, что диктовал разум:

– Знаешь, просто ужасно устала. Скорее бы выходной. Так хочется побыть с вами дома, понежится в тишине и покое, отдохнуть вместе. А сейчас, ступай на работу. Я люблю тебя, Хорошего тебя дня.

На работе у нее, наконец, нашлось время подумать. Что же с ней происходит, что это за напасть? И тут Элла ощутила прикосновение палочки к губам! Вот он что! Волшебница наложила заклятие на ее губы. Теперь они жили самостоятельной жизнью, и отказывались слушаться воли хозяйки. Ее собственный речевой аппарат вышел из-под контроля. Такого она потерпеть не могла. Решительно включив компьютер, Элла приготовилась написать гневное письмо Волшебнице, потребовать от нее ответа, отмены волшебства. В электронной почте обнаружилось письмо из «Агентства Чудес» в нем была только одна фраза:

Что тебе важнее? Быть правой, или быть счастливой?

Сердце Эллы остановилось на мгновение, а потом забилось с невероятной скоростью. В голове мелькало множество мыслей «Но как же так… как жить, не будучи уверенной в своей правоте…. я не могу быть счастливой, когда я не права… а как же моя ответственность за все происходящее…. А как же я узнаю, как правильно поступать… как воспитывать ребенка, не зная, где правда, где ошибка…» Но сердце… сердце было уверено в ответе…

Хочу быть счастливой! –пело оно.

В дверь кабинет поскреблась секретарша.

– Элла Андреевна, к Вам старший менеджер.

– Спасибо, Светочка, пусть войдет. Ты очень мило выглядишь сегодня.

Нужно отдать должное Свете, в обморок она не упала. От растерянности добавила боссу лишнюю ложку сахара в утренний чай. Потом подумала, добавила на поднос блюдце с печеньем.

Отчет менеджера раздражал своей тусклой безынициативностью. Готовая устроить разгон, Элла произнесла своим изменившимся тоном:

– Молодец, Володя, я вижу, что ты постарался. Только знаешь что? Давай-ка дружок, все это переделаем! Пофантазируй, ты же можешь! Сделай так, чтобы отделу было интересно выполнять этот план! Хорошо? Я не буду давать тебе советов, чтобы не сбить с мысли, сделай так, как сам думаешь! Сколько тебе надо времени?

Володя оглянулся, в надежде найти объяснение неожиданному изменению в начальнице, и не найдя, вышел молча, оставив последний вопрос без ответа.

Эта игра начинала забавлять Эллу. Она решила подождать со скандалом Волшебнице, и посмотреть, чем все это закончиться. Но сколько времени отвести себе на эксперимент? Элле необходимо контролировать процесс, даже волшебный. В кабинет протиснулась Светочка и молча, положила на стол папку документов на подпись. На папке была надпись №21.

«21! Здорово. На том и порешим. Даю себе 21 день. А потом пойду к Волшебнице и потребую меня расколдовать. На 21 день я выбираю быть счастливой, а не правой!»

Дома ее ждал сюрприз. Впечатленная чудесным перерождением мамы, дочка, приготовила ужин и убрала в гостиной. Элла крепко обняла ее и, целуя, проговорила:

– Доченька моя милая, солнышко мое, спасибо тебе, крошка! Я так тебе благодарна!

Девочка даже застеснялась такого бурного проявления благодарности, за такую мелочь. Но ей захотелось сделать для мамы еще больше, чтобы еще раз услышать такой ласковый, полный любви голос.

Муж пришел с работы пораньше.

– Как здорово, что ты уже дома, милый! Доченька приготовила нам ужин, давайте поужинаем все вместе, и заберемся с ногами на диван секретничать!

В этот вечер они открыли друг в друге столько нового…. Дочь призналась, что терпеть не может математику, и учится в математической спецшколе только чтобы не расстраивать маму, а на самом деле она любит рисовать и лепить из глины. Но она и заикнуться не смела о переходе в другую школу. Она принесла свои рисунки, которые прятала от мамы в столе, они оказались очень талантливыми. Элла пообещала дочери записать ее в художественную школу, и попросила дотянуть в математической, до конца учебного года, заранее простив ей тройку по математике в году. Муж пожаловался, что совсем не любит свою работу, мечтает уйти, но боится, что не сможет заработать и того минимума, который ему платят в постылой мастерской. Они долго обсуждали ситуацию, планировали, считали, и, пришли к выводу, что если он сейчас начнет свой бизнес, то в течение нескольких месяцев семья сможет продержаться без его зарплаты. Муж был несказанно благодарен Элле за ее понимание. Она, заразившись его возбуждением, хотела составить план действий и смету. Но вместо этого сказала: