Татьяна Болотова - Хватит ныть! Действуй!

Пример из жизни. Познакомилась я как-то в поезде с молодой женщиной. Разговорились… Через пару часов узнала, что два года назад у нее погибли муж и трехмесячная дочка. Попутчица об этом рассказала сама, никто ее за язык не тянул (как потом выяснилось, я была первым человеком, с кем она захотела – и смогла – говорить на эту тему). Трагедия, конечно, страшная, но тогда меня поразило другое. На мой естественный вопрос: «Как это все случилось?» – она каким-то бесстрастным голосом ответила: «Постреляли на площади, когда муж с дочкой гулял». Ничего себе постреляли! Как будто не с ней и не с ее близкими, родными людьми случилась эта беда! А так, в каком-то боевике мафиозные группировки устроили свои разборки, постреляли немного и разбежались в разные стороны.

Если проанализировать сказанную невзначай фразу, все станет понятно: выбранное несерьезное слово «постреляли» невольно отразило внутреннее состояние этой женщины. Жить в настоящем времени она могла, только воспринимая случившийся факт как какое-то киношное событие с нереальными персонажами. Так и думала: «Это было не со мной! В какой-то другой жизни. Просто сон, наваждение!» За психологической помощью ни к кому не обратилась, так и жила, закрыв свое прошлое на семь засовов. Производила впечатление вроде бы счастливой и даже очень успешной женщины. Только детей почему-то больше иметь не хотела – никогда.

Другой случай. Молодая женщина зашла по делам в процедурный кабинет. Спросила: «Когда будем укол делать?» Медсестра ответила: «Я уже выставила 10 уколов». Ничего, не понимая, пациентка глазами ищет пустые пузырьки. Нигде их не видит. Медсестра продолжает талдычить: «Я уже выставила… Выставила!» Наконец, они поняли друг друга. Оказывается, на языке медиков слово «выставила» аналогично слову «сделала». То есть все это время профессионал простым человеческим языком объяснял: «Я уже сделала вам 10 уколов. Поставила!» Но слух женщины все равно резануло слово «сделала». Почему же? Потому что выставляют кого-то или что-то за дверь, на посмешище, вон. Выставляют небрежно, вызывающе, бесцеремонно – как вещь. Если же расшифровать послание медицинской сестры, получается: «Есть я, есть моя рука, есть шприц, а все остальное для меня не имеет никакого значения». Этакий процесс отчуждения ее судьбы от чужих задниц.

О мудрости человеческой речи – наш особый разговор.

Как правило, наше мышление логически достаточно формализовано. То есть мы осознаем происходящее вокруг нас (и возникающее внутри нас образы) с помощью определенных символов. Необходимые для нашего понимания образы могут быть обозначены вербально (мы проговариваем слова вслух или про себя), с помощью пальцев (для глухонемых людей), прикосновениями (например, для слепоглухонемых людей). Мы мыслим общепринятыми символами: видим бегущее впереди животное – обозначаем его термином «собака»; ощущаем какой-то внутренний дискомфорт – говорим «Холодно!»; тревожимся из-за какой-то мелочи – не успокаиваемся до тех пор, пока не поймем, что это такое – страх или совесть.

Более того, исследования показывают, что если в каком-либо языке нет какого-то слова, то люди этой национальности даже не знают, что это такое. Например, магнитное поле Земли существовало всегда, но только в последнее время мы хорошо понимаем, что такое магнитная буря. Неслучайно во всех религиозных и мистических учениях от человеческого знания сокрыто имя Всевышнего: «Тайна сия велика есть». Считается, что любое обозначение чего-то непознаваемого каким-то конкретным словом только умаляет силу и могущество последнего.

Невольно вспоминается анекдот в тему. Иностранная делегация идет с экскурсией по заводу. Вдруг видит – мастер скандалит с рабочим. Иностранцы просят перевести ответ рабочего начальнику. Переводчик в замешательстве, наконец говорит: «Рабочий объясняет мастеру, что если тот еще раз к нему подойдет, то он, рабочий, вступит в интимные отношения и с деталью, и с фрезой, и со всем заводом в целом.

Честно говоря, я всякий раз удивляюсь, когда кто-то хочет вступить в интимные отношения с чьей-то матерью (даже не видя ее). Но большее возмущение у меня вызывает тот факт, что мы позволяем мать человека, свои и чужие половые органы считать чем-то нехорошим, вполне достойным ругательских выражений. Ни в одном языке мира такого больше нет! Сейчас выпускается масса литературы на эту тему: словари, филологические исследования, объясняющие сей феномен нашего языка; художественные произведения с так называемой ненормативной лексикой и т. д. Жизнь есть жизнь! Что скажет нормальный человек, если ему на ногу упал кирпич? И все бы ничего, да одно жаль… Таким образом мы с детства, с самого рождения, можно сказать, на подсознательном уровне привыкаем к тому, что все, что связано с половой жизнью человека, с его интимными отношениями, – плохо.

Может быть, отсюда истоки нашей женской закрепощенности, пуританства, боязни быть сексапильной? На групповых занятиях меня всегда поражал такой факт: на просьбу перечислить качества идеальной женщины наши женщины писали все, что угодно: «умелая хозяйка», «красивая», «обаятельная», «любящая детей» и т. д. Но ни одна из них ни разу не написала – «хорошая любовница»! Разве может наша русская женщина в свой идеальный образ заложить такое низменное качество? В связи с этим хочется напомнить тем, кто не знает, что наша речь не только отражает наше самосознание, но и формирует наше мироощущение, структуру нашего физического «Я».

Мышление человека может менять некоторые ощущения.

Вывод напрашивается сам собой: нужно вдумчиво относиться к тому, что говоришь. Недаром говорят: «Язык мой – враг мой». Как же сделать, чтобы наша речь стала нам другом?

Психологи знают, что дурными словами можно навредить даже собственному здоровью. Поэтому в своей речи нужно очень осторожно использовать разные фразеологизмы типа «бьюсь головой о стенку», «так и чешутся руки», «я его просто не перевариваю» и т. д. Дело в том, что наш организм не понимает разговоров понарошку: ему непонятны фразы с двойным смыслом. Поэтому частое употребление слова «раздражать» может привести к повышению кислотности кишечно-желудочного тракта, а фраза «у меня сердце не на месте» – вызвать в конечном счете настоящую сердечную боль. Раз сказал, два сказал – сам себе здоровье и подорвал!

Из этих же соображений специалисты по нейролингвистическому программированию советуют использовать в случае болезни человека процессуальные слова (глаголы несовершенного вида), а не определения-статусы (как что-то неподвижное, свалившееся на человека откуда-то извне, а посему с трудом поддающееся лечению). По их мнению, лучше сказать: «Я гипертонюсь» (а не «У меня гипертония»), «Побаливает голова» (а не «Меня просто замучила головная боль!») и, конечно, «Я выздоравливаю!» (если даже вам кажется, что воз вашей болезни все там же).