Игорь Калинаускас - Логика и практика единого. Интеллектуальная авантюра I-II

Для того чтобы явленное превратить в сделанное, надо прекратить процесс, убить как бы явленное, для того чтобы из него можно было сделать чучело, сделанное. Но это все эмоции, оценочные эмоции. Явленное, как известно, оценивать бессмысленно, поскольку бессмысленно предъявлять к нему требования, оно явлено, оно дано.

Итак, homo sapiens у нас оказался предметом магическим. В силу того что вокруг мы не видим ничего похожего. Если мы дифференцируем, воспринимая реальность, то видим, явленное, сделанное, неявленное. Все это мы можем назвать. Вот тебе и магия. Назывательная магия, как известно, самая распространенная в быту. Но из этого есть более печальные последствия, состоят они в том, что человек создал несколько магических объектов, существование которых постулируется априори. Это объекты, связанные с Я.

Кто такой я?

Самый магический объект – это Я. Это кто-то, кто может покинуть реальность и рассуждать о ней. А кто может покинуть реальность? Только автор, создавший реальность, отсюда идея творца. Так кто же прав? Людвиг Фейербах или противоположные ему товарищи? Фейербах говорил, что человек создал бога по образу и подобию своему. А другие товарищи сказали, что бог создал человека по образу и подобию своему. В рамках рационального знания, рационального размышления мы не можем ничего сказать, кроме одного, того, что мы уже сказали о Духе и о субъекте. Я это не есть субъект как часть воплощающегося духа, не есть нечто неявленное. Я– это часть согласованной реальности. Я – это сделанное. Потому что Я существует в оппозиции к Мы и Они. Мы – это то, где находится Я. Часть Мы – это целое, частью которого является Я. Они – это исключенное целое. Это то целое, которое Я не является, поэтому весь мир для Я делится на Мы и Они. Все – больше никого нет.

В ожидании третьего партнера для беседы Я ищет, или Мы ищет, Они ищут кого-нибудь, например инопланетян, но они только в художественной литературе и киноискусстве, а так что-то никак не улавливаются. Улавливаются с помощью специально созданных инструментов так называемые бестелесные сущности. Они улавливаются… Это уже не дискуссионный вопрос. Но они такие же, то же искусственно сделанное Я. Они либо из Мы, либо из Они. Пока они все в Они, в основном только для некоторых это Мы.

Итак, для управления воплощенностью, структурирования субъективной реальности прежде всего мы выстраиваем в пространстве сознания нулевое Я. Оно там уже есть, но невключенное, невключенный наблюдатель, рефлексия. На базе рефлексии мы осознанно создаем такую позицию нашего Я, которая является точкой координатора по отношению сначала к пространству субъективного, потом к воплощенности в целом.

Естественно, дальше вопросы рефлексии, что дает нам такая сделанная интеллектуальная вещь, как Я. Во-первых, она дает общее название абстрактное и явленному, и сделанному, и названному, персонализирует объект homo sapiens в единственном числе и создает иллюзию второго порядка иллюзию целого, раз названо одним словом – значит, целое.

Но при саморефлексии, когда Я раздваивается на то Я, которое точечное, так называемое Я, наблюдатель, и на то Я, которое наблюдаемое, которое чаще всего называется Я сам. Я сам – это тот, которого я наблюдаю. Я просто наблюдаю что? Самого себя я наблюдаю. Я точка и Я сам. Из-за того что мы можем проделать такую манипуляцию, здесь и появляется иллюзия, что я – это субъект. А не нечто сделанное в субъекте. Я часть субъекта, но не он сам. Это сделанное, неявленное.

Но рефлексия возможна, потому что можно отделить в названном, а потом и в сделанном Я точечное от Я как объект, наблюдаемый мною. В данном случае кем мною? Вот какой-то точкой. Но должен вам сказать, что это не какая-то точка. Доказательством того, что это Я естьсделанное, служат существующие психотехники, при которых эту точку наблюдателя можно поместить за пределы своего тела, не полевого, а биологического, Мало того, ее можно поместить в другое тело, мало того, ее можно поместить в другое сознание так называемое, в его сделанную часть конечно. Ибо сделанное сделанному глаз не выколет. А сколько людей выдавало это за экстрасенсорные или свыше посланные способности, не понимая, почему это возможно.

Но переместить можно только в сделанное, невозможно переместить это Я точечное в явленное. Отсюда в эзотерических текстах понятие тюремной камеры – Я заключено в сделанной реальности, которую мы называем человеческой. Оно там заключено, потому что оно там сделано и выйти за границы не может, а сознание, осознавание может. Потому что сознание, некоторый внутренний объем, не внешний, а именно внутренний, принадлежит субъекту, у Я нет сознания в строгом смысле слова и не может быть.

А что же у Я может быть? Все, что угодно сделанное. Например, Я-концепция, которой мы чаще всего пользуемся: Я как Я, Я как Мы, Я как Другой. Я может отнестись к своему явленному, к тому что условно называется тело, к данности, что мне дано, явлено мне, персональное мое, так называемое мое, точнее, в нем есть мое, ведь оно явлено со всеми органами и системами, включая высшую нервную систему, полевые характеристики, – это все явленное, но в нем есть мое, то, что я превратил в сделанное. Я может отнестись к тому, что у него есть: тело как инструмент, психика, психоэнергетика как инструмент и сознание как инструмент, тело как инструмент – все, что может поместиться в инструментальную я-концепцию.

У Я может быть все, что во мне самом сделанное, или то, что я сделал, дополнительно к тому, что мне дало Мы (я ведь и сам что-то могу сделать). Если вы используете этот дифференцированный подход и начнете исследовать только область сделанного, вы тогда увидите, сколько получено готового из Мы и что лично сделали вы, с помощью рефлексии и других технологий.

Все, связанное с Я, ограничено рамками сделанного. Все, что в homo sapiens из явленного, им только названо. То есть рефлексии как таковой явленное недоступно на уровне Я. Поэтому в философиях с древности говорилось, что, только избавившись от привязанности к Я как единственному представителю себя как целого, мы можем обрести другое качество рефлексии, думанья, мышления о себе – субъекте как хозяине воплощенности. Ибо субъект есть явленное и воплощенность есть явленное. И субъект может обладать тем, что М. Мамардашвили назвал сфера сознания, что я называю «пространство сознания». Для субъекта Я и все, что с ним связано, – это часть воплощенности. А именно инструментальная, сделанная часть, внедренная в явленное.