Август Форель - Половой вопрос. Любовь как извращение

Забота о сиротах, душевнобольных и т. д., приводимая уже и в настоящее время в исполнение, нуждается в усовершенствовании. Но одновременно наблюдается чрезвычайно вредное обыкновение, практикуемое многими общинами, сводящееся к тому, что бедные и брошенные дети отдаются на попечение и воспитание тому, кто требует за это меньшее вознаграждение. Отсюда и берут себе начало всевозможные злоупотребления (нищенство, покинутые дети и т. д.). Внебрачные дети падают жертвой, с одной стороны, жадности к деньгам, а с другой – полового лицемерия. По этим же причинам так часты детоубийства и вытравливание плода. Гражданскому праву, в связи с уголовным, надлежит принять все строгие меры к тому, чтобы подобного рода явления не могли больше иметь места.

С наступлением такой эры, когда эти предложения найдут себе осуществление в лице закона, брак и свободная любовь будут друг от друга отличаться лишь условно, причем лишь наличность или отсутствие брачного договора обусловят ту или иную форму. Моногамия в этом случае останется только в выигрыше, ибо исчезнет прежде всего позорная проституция, не будет больше места промискуитету, а явится свободная и крепкая условная моногамия, зиждущаяся на законах естества.

В настоящее время ведется упорная борьба между такими жупелами, как «принудительный брак на всю жизнь» и «свободная любовь». Это – преувеличение. Свободная любовь ни в каком случае не должна служить синонимом промискуитета или же освобождения от обязанностей относительно забеременевшей женщины и воспитания потомства. Мы же в данном случае исходим из естественнонаучных и социальных требований.

Формы и продолжительность брака. Во избежание повторения отсылаю к главе VI. Этот пункт нами уже в достаточной мере освещен. Мы считаемся, конечно, с моногамией как естественной формой брака, обусловленной продолжительным благополучием для всех членов семьи, но эта форма отнюдь не может считаться единственно благодетельной, исчерпывающей половые отношения, и думать так было бы равносильно приготовлению из нее правовой смирительной рубашки для всего человечества. Мы видим уже в истории и этнографии успешное развитие народов, живущих в полигамии, в то время как полиандрия дает весьма отрицательные результаты. Но и наша христианская моногамия далеко не чужда лживых основ и лицемерия, от которых не удалось спасти ее даже законодательным путем. При безусловном запрещении развода, как у католиков, он заменен был разделением стола, постели и дома, что, в свою очередь, усугубило лишь брачные раздоры. В то же время строгость моногамных законов дала выход людям к проституции, причем те же законы снизошли до регистрирования сводничества. Такие примеры непосредственно указывают на бессмысленность принудительной моногамии, направленной к удержанию в определенных границах естественных наших стремлений. Массы не могут реагировать столь же покорно, как отдельные личности.

Что касается полиандрии, то она возникла на почве бедности, обусловливая вымирание практикующих ее рас. К тому же нормальному мужчине в большей степени свойственна полигамия, чем полиандрия нормальной женщине. В некоторых случаях может быть оправдываема и полиандрия, так как немало есть женщин, которые, хотя бы и на патологической почве, будучи ненасытны в половом отношении, не в состоянии удовлетвориться одним нормальным мужчиной. И пусть тогда уделят ей свое внимание путем свободного соглашения любые донжуаны, ибо в противном случае для таких женщин широко открыт путь в проституцию (мы уже знаем о существовании проституток-нимфоманок), при этом же и донжуаны будут отвлечены от нормальных девушек. Указывая на полигамию в главе VI, приводя различные формы ее, во многих из них не нашли столь унизительных элементов для женщины, какие можно было бы предположить из сравнения с мусульманской полигинией. Последняя теряет главным образом от варварского способа приобретения жен как предметов торговли. Но при матриархате эти условия исчезают, и женщина, уравненная в правах с мужем, нечего не имеет против полигинии. Я беру себе право утверждать, что моногамный брак в наиболее благородном его проявлении будет в большей степени гарантирован установленной законом свободой, а также исполнением каждым из супругов своих обязанностей. При добровольной связи люди охотнее сойдутся и прочнее полюбят друг друга. Ничего не было бы страшного в том, если бы практиковались пробные браки в качестве кратковременных связей, заканчивающиеся разводом. И в настоящее время это сплошь и рядом имеет место, но лишь в более грубом проявлении, а между тем при таких браках закон первым долгом обеспечил бы вопрос относительно потомства. Можно возразить, что в интересах разнообразия легкомысленные люди будут прибегать к такой форме брака, не рождая детей, но это не будет большим вредом, так как будет разумнее, если эта порода сама себя обречет на вымирание. Мы тогда противопоставим два естественных стремления, из них первое – стремление к деторождению и второе – к половому удовлетворению. При желании удовлетворить первое из них необходимо придется урегулировать второе, при содействии, где это нужно будет, гражданского законодательства. Нет никакого разумного и этического основания, чтобы, в связи с упомянутыми оговорками, законом были бы воспрещены при уравнении полов полиандрия и полигиния в качестве предотвращающих мер.

Брак между родственниками. Отсылаю к сказанному в главе VI. Чтобы избегнуть вредных результатов весьма близкого скрещивания между людьми, необходимо, по-моему, совершенно воспретить брак или иную половую связь, имеющую целью получение потомства, между прямыми родственниками (особенно же между родителями и детьми), а также между братом и сестрой. Заботы законов относительно всего, что стоит дальше этих родственных связей, являются бессмысленной бюрократической стряпней. Браки между свойственниками, женитьба на сестре умершей сестры, – все это напрасно запрещается законом, между тем как у других народов такие браки носили характер почти обязательный. Нет также мотива для запрещения брака между дядями и тетками, с одной стороны, племянниками и племянницами – с другой, а также между двоюродными, причем вреда для потомства в таких случаях не обнаруживалось. Необходимо только избегать накопления унаследованных недостатков, которые исчезают при браке с посторонними. Впрочем, не следует практиковать слишком часто повторения родственных браков в семье, так как они очень легко накопляют фамильные недостатки.

Ограничения личной свободы социально вредных или социально опасных субъектов по отношению к половой жизни. Люди не всегда способны отличить болезненное и принудительное от здорового и умеющего приспособляться, впрочем, отношение их к этим двум различным проявлениям страдает неточностью, – в этом заключается весьма фатальный элемент в социальной области. От него страдает не только гражданское законодательство, но и постановления административные. Масса, будучи страстной, впечатлительной и не умеющей отдавать себе отчета, создает нередко положения, друг друга исключающие, вместе с тем обусловливающие и вопиющие несправедливости: она выражает свое негодование в ответ на проявления насилия, произвола, нарушение свободы и всякие иные ограничения, налагаемые компетентными людьми, которые сочли необходимым в интересах общественной безопасности поместить в лечебницу человека душевнобольного, являющегося опасным для окружающих и лишь непосвященному кажущегося нормальным. Но вместе с тем, если этот человек, оставшийся на свободе, действуя в состоянии безумия, совершит грабеж, убийство или какую-нибудь извращенную гадость, та же масса, вся обуреваемая чувством возмездия, будет настаивать на искуплении или наказании и даже не остановится перед тем, чтобы собственноручно разделаться с преступником. Положение психиатра, которого масса готова обвинить в желании засадить всех и вся в психиатрическую лечебницу, является в этом случае, довольно щекотливым, так как, во всяком случае, он не может рассчитывать на спокойное к нему отношение. Его единственной заботой является проведение в жизнь общечеловеческих мероприятий, преследующих охранение психических больных от самих себя и от посягательства со стороны других лиц, но вместе с тем и предупреждение возможности для этих невменяемых приносить вред окружающим. Но общество этого еще не усвоило, и в его распоряжении имеется немало представителей юстиции старой формации, которые не прочь прежде всего запастись необходимыми мерами для защиты здоровых от врачей-психиатров. Этот взгляд на вещи со стороны общества довольно усердно поддерживается и распространяется страдающими манией преследования, людьми ненормальными или полунормальными и даже печатью.