Брэнди Энглер - Мужчины на моей кушетке

Ничего себе ситуация: мужчины беспокоятся, как бы угодить женщинам, в то время как женщины не могут определиться с вопросом, имеют ли они право получать удовольствие. Какая-то оргия тревожности!

Одна подруга недавно рассказала мне, что начала встречаться с судебным поверенным. В своей работе он был ого-го, говорила она, но с ней превращался в «абсолютного слизняка». «Он был таким зажатым и „ванильным“ в постели, что я взяла инициативу на себя. Я попросила его отшлепать меня. И, представляешь, он не смог этого сделать! Застыл, как изваяние. Что, черт возьми, такое происходит с мужчинами?!»

У Алекса была чрезмерно развита потребность угождать, и я должна была найти способ помочь ему создать достаточный запас самоуверенности, чтобы погасить его тревожность и помочь Саше заново разжечь либидо.

Алекс определенно сыграл свою роль в снижении либидо у Саши. Его ежевечерние сексуальные домогательства исходили из ощущения тревожности по поводу их союза и потребности в утешении. Сексуальная инертность Саши символически доказывала, что она по-прежнему хочет его, но ее расхолаживает эмоциональная зависимость Алекса.

Иногда размышления об этой хитроумной динамике доводили меня до изнурения. Кому нужны все эти сложности, накрученные вокруг незатейливого акта введения пениса в вагину? Почему мы должны анализировать это?! Секс есть секс. Все просто!

А вот и не просто.

Мы — люди. Мы придаем сексу значение, удовлетворяем с помощью секса психологические потребности и используем секс как инструмент для получения того, что хотим. Именно это делает тему секса интересной. Будь секс просто сексом, он был бы скучным.

Исследуя женское сексуальное желание, я обнаружила, что источник низкого либидо обычно многослоен: он и психологический, он и отношенческий, он и культурный.

Одна биологическая теория, которую я изучала, имела даже фаталистический компонент: мол, как только мы осуществляем свои репродуктивные цели, с желанием покончено. Я в это не верила. Для меня желание подобно растению, которому нужны должный уход и условия , чтобы оставаться живым.

Пару недель спустя я пришла в офис, промокшая до нитки. Мощный ливень, поломка хлипкого трехдолларового зонтика, изнуряющая поездка в метро. Проверив голосовую почту, я обнаружила сообщение от Саши. Она хотела узнать, смогу ли я втиснуть в свое расписание срочную встречу с ней.

Она так и не стала моей пациенткой, но мне нужна была некоторая ясность относительно ее отношений с Алексом, прежде чем предложить им официальное парное консультирование. У меня нарисовалось «окно» после обеда.

— Этим утром в офис на мое имя пришла немаркированная посылка, — рассказала мне Саша. — Внутри было вот это маленькое черное коктейльное платье и записка, в которой мне было велено прийти на встречу в лобби отеля «Четыре сезона» сегодня в восемь вечера. Без подписи. Я уверена, что это тот русский. Что мне делать?

— Какова была ваша первая реакция?

— Предвкушение. Возбуждение. Я плыла по своему офису, гордая как павлин, чувствуя свое превосходство над всеми этими клушами, рабски привязанными к компьютерам: ведь у меня была сексуальная тайна! Могущественный и таинственный мужчина звал меня на секс. — Саша была в ударе и говорила как по писаному. — Весь день я была как завороженная, фантазируя о том, какие аксессуары надеть к платью и как пройдет этот вечер.

— И все же вам понадобилось сегодня срочно со мной встретиться. Означает ли это, что какая-то часть вас идти на свидание не хочет? Расскажите мне об этой стороне конфликта.

— Я по-настоящему люблю Алекса, — проговорила она, и глаза ее внезапно налились слезами. — Я начинаю чувствовать себя виноватой. Он — все, что я когда-либо хотела. Я наслаждаюсь его обществом и нашими разговорами. Я чувствую, как сильно он любит и обожает меня. Он — мой лучший друг. Я боюсь потерять его.

— Но вам нужна страсть, возбуждение и приключения.

— Да, и это тоже. У нас все это было… Не знаю, что случилось. Но я не могу представить себе жизнь без этого, так что… — Я почувствовала, что сейчас будет разворот на 180 градусов. — Так что я подумываю уйти от Алекса, — договорила Саша.

— Да, эти качества — важный источник жизненной силы, — согласилась я. — Ваш русский разбудил — впервые или заново — эту дремлющую часть вас. И она проснулась так мощно, что вы подвергаете сомнению отношения с Алексом, которые полностью удовлетворяли вас в других аспектах.

— Но этот русский так невероятно сексуален! — вздохнула она. — Почему я не могу ощущать тех же чувств к Алексу?

Хороший вопрос. Отличный, прямо скажем, вопрос! Я велела Саше на минуту забыть и о русском, и об Алексе. Я увидела тот просвет, на который надеялась. Вместо того чтобы искать внешние источники, способные распалить ее сексуальность, я спросила, что она способна дать.

— Вы можете принять на себя ответственность за культивирование собственной сексуальной энергии?

— Я и так сексуальная, — возразила она, как будто я задала ей дурацкий вопрос.

— Вы выглядите сексуально, — уточнила я. — Вы умеете вести себя сексуально. Но вы либо пассивны — с Алексом, либо покорны — с русским. А что хотите вы ?

Саша так и не нашлась с ответом и поглядела на меня в надежде, что его предложу я.

— Вы не знаете, потому что у вас отсутствует контакт со своей чувственностью. Об этом вам и силятся рассказать все ваши мучения.

— Так что же мне делать? — прошептала Саша, по-прежнему на грани слез.

— Алекс мог бы быть для вас безопасным фундаментом , чтобы начать все заново и исследовать вашу эротическую сторону. Но вы должны быть способны мириться с риском и неуверенностью. Вы должны заглянуть внутрь себя.

Я верю, что четыре фактора, которые ассоциировались с сексуальным желанием в упомянутом ранее исследовании — расстояние, новизна, опасность и неравенство, — это просто щекотание нервов, факторы мимолетного возбуждения и, если смотреть в корень проблемы, всего лишь доза дофамина, устремившаяся в мозговой центр вознаграждения. С ними приятно поиграть в умеренных дозах, и после каждого приходит свое собственное маленькое похмелье. Сплошная страсть без всякой защищенности со временем тоже истощает желание.

Секс-терапевты давно уже работают, манипулируя балансом «безопасность — страсть», когда дают пациентам домашние задания. И так же давно пациенты жалуются, говоря, что такие задания, как запланированные свидания и запланированный секс, кажутся им слишком предсказуемыми. Они сопротивляются или ограничиваются одной попыткой, отказываясь от дальнейших.