Брэнди Энглер - Мужчины на моей кушетке

Я понимаю это интуитивное ощущение неаутентичности, потому что пациент уже и так чувствует себя задушенным собственными сексуальными уловками. Он хочет иметь мотивацию, чтобы заниматься сексом спонтанно, и решение проблемы — в действиях творческих и исходящих из органичных для пациента посылок. Важный вопрос состоит в том, как добраться до этой сущностной, аутентичной «почвы» — в особенности при всех тех культурных предрассудках, которые стали нашей плотью и кровью.

Сексуальное желание связано далеко не только с внешностью, как предпочитала думать Саша. Желание — это энергия. Либидо — естественный ток, которым все мы внутренне обладаем, и этот ток не является исключительной привилегией красивых людей и не даруется нам каким-то внешним источникомвроде Афродиты или таинственных русских мужчин. Иногда мы замечаем его только мельком, но он есть у всех нас, и мы понимаем это, когда чувствуем или видим его.

Либидо — сила более широкого применения, чем секс: это то, что движет всеми нашими страстями, креативностью и витальностью. Однако наши интуитивные сексуальные ощущения хрупки, и их можно легко задушить, проигнорировать или заглушить обстоятельствами наших отношений, культурой или просто собственными руками. Результатом может стать эмоциональное отупение или недостаток сексуальной мотивации.

Я хотела научить Сашу культивировать собственную сексуальную энергию, разжигать собственный костер. Умение черпать из самой себя как источника сексуальной энергии — это основа основ стойкого желания. Значительная доля женщин, которые приходят ко мне по поводу сниженного либидо, не рассказывают ни о каких сексуальных травмах, активном религиозном подавлении или разладе в отношениях. В этих случаях причиной сниженного желания является не внешняя травма, которую им нанесли другие, скорее, это недостаток сексуального развития.

В отсутствие «разрешения» на исследование женской сексуальности и сексуальную уверенность такие женщины, как Саша, просто перенимают идеалы своих возлюбленных. Я обнаружила, что долгоживущее желание — это гораздо более грандиозный процесс, чем простой акт соития; это путь выстраивания контакта с собой и саморазвития.

Мне вспоминается та пронзительная сцена из фильма «Сбежавшая невеста», где героиня Джулии Робертс, всегда заказывавшая яичницу в том же варианте, в каком ее заказывал мужчина, с которым она была вместе в данный момент, осознает, что она никогда не была искренней — и отчасти поэтому всегда убегала. И в конце концов она готовит всевозможные блюда из яиц и садится их все пробовать, чтобы выяснить, что же на самом деле нравится ей самой. Это и значит начинать с самого начала. Именно это необходимо было сделать Саше.

Саша ушла взволнованная, но полная сомнений по поводу назначенной встречи. И вот что она рассказала мне, по своему обыкновению в цветистых подробностях, потом…

Тем вечером, ровно в восемь часов, она вошла в лобби «Четырех сезонов». Сияние массивной люстры заливало светом ее идеально сидящее черное коктейльное платье, каштаново-рыжее каре и притягательные глаза. Бар, полный богато одетых посетителей, гудел от людских голосов, и головы поворачивались вслед Саше, пока она плыла через отделанный мрамором лобби, ища взглядом русского. Внезапно она остановилась, и окружающий шум утих, оставив только глухие удары ее неистово бьющегося сердца. Там, у стойки бара, небрежно стоял Он, одетый в стильный черный костюм, с мартини в руке… Вот только это был не русский.

— Прекрасно. Я доволен, — заявил Алекс, когда она приблизилась. Он протянул ей ключ от номера. — Я хочу, чтобы ты поднялась наверх. Я скоро к тебе присоединюсь.

В номере Саша обнаружила на кровати коробку с комплектом изысканного белья. Она медленно развернула его, пытаясь собраться с мыслями. Алекс, а не русский . К собственному удивлению, она ощутила теплоту, волну радости и облегчения. В тот момент она осознала, что ее интрижка с русским была просто подменой того, что она хотела от Алекса. И от себя.

Саша разделась, бросив свои вещи поперек кресла, и скользнула в новое белье, фантазируя о том, чем ей захочется заняться, когда придет Алекс.

Уходя после нашего сеанса, Саша еще была на распутье. Идея о культивировании собственного эротизма продолжала оставаться для нее туманной, и мысли ее в основном занимало подаренное платье и настойчивый намек на восхитительное приключение.

Я не знала, что это Алекс послал ей платье, пока они сами не рассказали мне эту историю. На следующий сеанс Алекс привел с собой Сашу. Они были в восторге от проведенной вместе ночи и жаждали поделиться подробностями.

Алекс не остановился на том домашнем задании, которое я ему задавала, пойдя гораздо дальше. Он решился на рискованный сценарий. Поистине он был преданным делу, трудолюбивым учеником. Мне хотелось подняться с кресла и устроить ему овацию стоя.

Ему пришлось копать глубоко, призвав на помощь сексуальную уверенность своих фантазий и приняв ее. Это не тот навык, которому можно научить; я могу лишь подтолкнуть человека в этом направлении. То, что сделал Алекс, было триумфом преодоления страха и обретения своего потенциала .

Я гордилась ими обоими.

И была удивлена тем, что они больше ни разу не пришли ко мне.

Решили ли они прервать терапию досрочно, уверовав, будто одна победа означает, что их работа завершена? Пациенты нередко совершают такую ошибку, готовя тем самым почву для разочарования. Они отменяют встречи, совершив прорыв, но ощущаемые ими энергия и надежда застят им взор, не давая увидеть ухабистую дорогу, лежащую впереди.

Да, у Алекса и Саши состоялась одна прекрасная ночь; но для большинства людей перемены — это медленная трансформация, неутомимое развертывание. Новые мысли и эмоции со временем просачиваются на поверхность и преобразуются в действия. Внедрение нового поведения — это кропотливый процесс тренировки и регресса.

Несмотря на то что Алекс и Саша попробовали на вкус свой потенциал, позволяющий трансформировать их сексуальные отношения (и снова придать им огня), я была полна скепсиса и не взялась бы предсказать, как долго еще будут сказываться последствия их ночи в «Четырех сезонах».

Хотя Алекс тут ни при чем. Он свое дело сделал. Но я не верила, что успела как-то особенно эффективно помочь Саше. То недолгое время, что мы с ней провели, она была настроена оборонительно и агрессивно и не желала поступиться тем, что доставляло ей удовольствие сейчас, ради блага долгосрочного удовлетворения.

В уме Саше не откажешь, но ее способность к саморефлексии была недостаточно развита в основном потому, что она была красивой женщиной, которая жила в мыльном пузыре легко достающегося обожания, ничего не ведая о наградах, выходящих за пределы простой похвалы. А когда этот пузырь лопнет… я ожидала, что это будет для нее довольно болезненно.