Дарья Зайцева - Истинная близость. С ним.

– Привет, – слышу знакомый голос за спиной. Оборачиваюсь.

– Привет.

Выглядит отлично, костюм, туфли, фирменная улыбка, Ray Ban в нагрудном кармане пиджака.

– Классные очки.

Достаю их из его кармана и примеряю на себя.

– Спасибо.

Снимает с меня очки и кладет обратно в карман.

– Как дела?

– Отлично, ты как?

– Тоже хорошо.

Мне, конечно, сложновато было дышать от переизбытка эмоций, поэтому когда нас перебила администратор Настя и сказала, что ей нужна Ромина помощь, я была ей очень благодарна.

Весь тренинг я искала его глазами в толпе и боялась, что он уйдет и у меня больше не будет возможности с ним даже поговорить. Появлялся он нечасто, и практически всегда рядом с ним была Люба (декоратор из его студии), хоть они и разговаривали обычно только о работе, я сразу почувствовала – между ними что-то есть, но мне было плевать. Через год я, конечно же, узнаю, что они спали не раз и не два, но какая к черту разница? Тогда я думала о себе.

Вечером он повел меня в ресторан, пафосный, красивый и дорогой. Поехали мы туда на черном мерседесе S-класса, он открыл мне дверь, потом обошел машину с другой стороны и сел рядом. Я к такому не привыкла. Обычно, садясь в такси, нужно было двигать свою попу к противоположной двери, чтобы Паша сел рядом. Этот Ромин жест был для меня очень непривычен, но приятен.

Понять, что на самом деле между нами происходило, думаю, мы и сами не могли. Это был вроде дружеский разговор, но с очень большой дистанцией. Эмоционально все оказалось слишком сложно.

За полгода он явно стал больше зарабатывать и надел на себя корону, которая всего через два дня упадет с его головы и вдребезги разобьется об пол.

Мне он очень нравился, я хотела быть с ним, хотела быть рядом, хотела его, но все это казалось невозможным. Я была крепко связана отношениями. А он – не готов брать на себя ответственность, чтобы это изменить. Он был для меня чем-то нереальным и абсолютно недостижимым. Как в музее – смотрите, но не трогайте. И я смотрела…

После нашего дружеского ужина спалось мне плохо, я видела его лицо, его карие глаза, его губы. Он был так близко и одновременно так далеко, что это сводило с ума. И я сдалась, сдалась перед ним, хотя бы во сне. Его губы коснулись моих, и я целовала и кусала их в ответ, чувствовала их вкус. Это был самый чудесный сон, который когда-либо мне снился. Проснулась я в холодном поту. Все казалось настолько реальным, сладостным и пугающим одновременно… Еще несколько минут я лежала в приятной неге, пытаясь удержать этот момент подольше, запомнить и запечатать все эти чувства, пока окончательно не проснулась и не продолжила винить себя за эмоциональную неверность.

Следующие два дня мы виделись только на мероприятии, и чем чаще общались, тем хуже он себя вел по отношению ко мне, надменно и высокомерно. Как-то между делом он кинул мне: «Ты же понимаешь, просто друзьями мы быть не сможем».

Улетала я из Петербурга с облегчением. Думала: «Ну и хрен с тобой. Одной проблемой меньше».

Треки:

Треки, которые я нашла в Роминых аудиозаписях и слушала на репите долгое время. Паша их на дух не переносил, хотя и не знал, откуда я их взяла…

L’one – Океан

L’one – Буду молодым

Декабрь 2014

С нашей последней встречи прошло около полугода, за это время мы не перекинулись ни словом.

Закончился мой первый полноценный свадебный сезон, было много интересных проектов, я хорошо заработала. Но сезон закончился, и, как обычно бывает, проектов стало гораздо меньше, да что там меньше, их не стало вообще. Мои друзья и знакомые ничего не знали о сезонности этого бизнеса и заваливали меня похвалами, превозносили успех, просили взять их на работу.

Эмоционально это, конечно, очень давило – окружающие уверены, что у тебя все круто, а ты-то знаешь, что на деле – говно.

Мне было тяжело, потому что из моего окружения меня мало кто понимал, и тогда я написала ему: «У меня сложности, давай поговорим».

Не знаю, чего я ждала, особенно после встречи на конференции.

Мы созвонились вечером, в Красноярске уже была практически ночь, и проговорили, наверное, часа четыре.

Он поддержал меня, сказал, что это нормально и чтобы я не теряла запал и никого не слушала, что пройдет зима и опять пойдут заказы. Мне было так просто с ним говорить, он понимал меня, а я понимала его.

Оказалось, что за полгода у него сильно все изменилось, и не в лучшую сторону. Помните «корону»? Так вот, на той конференции он потерял два с половиной миллиона рублей из-за своей ошибки и той самой короны на голове. У него большие сложности в бизнесе, куча долгов, и в личной жизни все плохо.

Он сказал, что в мае они опять организуют конференцию. Я ответила, что приеду.

Весна выдалась насыщенной событиями и осознанием многих важных вещей. В середине февраля мы наконец-то основательно съехались с Пашей, теперь у нас был свой уголок в 40 квадратных метров и полная финансовая ответственность за свою жизнь, с которой мы справлялись с переменным успехом. А еще в конце зимы у меня состоялся интересный разговор с мамой. Она сходила к какому-то то ли нумерологу, то ли астрологу, то ли ясновидящей и хотела поделиться тем, что эта женщина рассказала обо мне. Я вообще не очень верю в эти вещи, но тут почему-то согласилась послушать.

Плохо помню детали, но одно прочно засело в моей голове. Она говорила, что во мне много мужской энергии. Что я беру на себя слишком большую ответственность, и это не делает меня счастливой. Что нужно учиться быть слабее, уметь встать за мужскую спину, а не расчищать дорогу для него. В конце этого разговора мама сказала: «Ты же не хочешь, как я?»

Я люблю свою маму и очень уважаю, но если объективно взглянуть на ее жизнь, последние лет десять мужчиной в семье была она. Я видела, как ей сложно, и для себя такого не хотела.

Мне нужно было что-то делать, менять себя и наши с Пашей отношения, но, видимо, уже было слишком поздно. Отношения стали стабильно плохими. Все мои попытки отдать ему ответственность, которую я отвоевывала для себя в прошедшие два года, не увенчались успехом. Я просто больше не видела в нем сильного мужчину. Каждый раз, отдавая ту или иную задачу ему, все равно продолжала контролировать, проверять и думать: «Ну давай, покажи, на что ты способен». По этой же причине наша сексуальная жизнь практически сошла на нет, для меня он уже не был «сильным самцом», и его попытки спровоцировать близость вызывали во мне вспышку агрессии. Я попросту могла ударить его по рукам. Отношения были уже при смерти. Последним звоночком стал вопрос одной из моих подруг: «А что будет, если он сейчас сделает тебе предложение?» Я с ужасом почувствовала, что не хочу этого и даже немного боюсь.