Ольга Исхакова - Под покровом матери. Практическая психология семьи

Влияние родителей на жизнь своих взрослых детей нельзя переоценить. Будет дочь матерью или нет – во многом зависит от родителей, ведь дочь, часто даже неосознанно, следует установкам родителей относительно будущего замужества и материнства.

Однако в жизни встречаются случаи, когда молодая особа живет по принципу: «По-любому, только не так, как у матери». Поспешное замужество с целью вырваться из-под влияния матери, нежелательная беременность в подростковом возрасте, разрыв с семьей – все это подавляет женские, и в том числе материнские, инстинкты.

Глубокой личностной трансформацией сопровождается процесс прерывания ранней или просто незапланированной беременности под давлением или просто по решению женщины, когда несостоявшаяся мама убивает не только своего ребенка, но и «мать в себе». Моника Быдловски в своей книге «Психическая проницаемость во время беременности и жизненный долг» пишет, что «прерывание беременности может стать кровавой платой за то, чтобы стать только женщиной, но не матерью». А «становление матерью включало бы признание благодарности к своей матери».

Об особом типе материнских конфликтов своих пациенток, связанных с отношениями внутри семьи, пишет в своей книге «Психология женщины, самоанализ» Карен Хорни – создательница женской психиатрии и феминистской психологии, неофрейдистка, мать троих дочерей.

Она делится своими наблюдениями и психоаналитическими соображениями относительно скрытой борьбы, конкуренции дочери с матерью в ситуации симбиотической связи дочери с отцом, чрезмерной привязанности дочери к отцу, зависимости ее от отца, осложнении ситуации, когда в семье появляется отчим. Ее наблюдения показали, что болезненная фиксация дочери на отце часто «бывает связана с ревностью между матерью и дочерью». Другой полюс формируется, когда женщина в своем детстве была больше привязана к матери. Отца не было рядом либо был неблаговидный отчим. В этом случае девочка может все больше и больше игнорировать «женский мир», вначале принимая образ пацанки, потом – мужеподобной женщины. А в зрелом возрасте, став матерью, будет чрезмерно контролировать своих детей, «использовать нападение в качестве средства защиты», испытывать открытую враждебность к своим детям, глобально доминировать в семье.

До середины XX века большинство специалистов не признавали, что мать – начало начал, фигура ключевая. Родителям навязывалась установка о том, что хорошо, когда «детей видно, но не слышно». Любовь, физический контакт, душевное тепло – это от лукавого. Сыт, сух и в тепле – вот основа для счастливого начала жизни.

Но эксперименты с животными показали, что даже кратковременная разлука с матерью ограничивает развитие когнитивных функций, увеличивает тревожность, а у самцов повышает еще и агрессивность.

Роберт Сапольски в книге «Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки» описал тяжелые опыты Гарри Харлоу с обезьянами, суть которых была в доказательстве тезиса: «В шторм сгодится любая мама». Детеныши бежали к проволочной «маме», обтянутой мягкой плюшевой тканью, чаще, чем к металлическому каркасу, в который была встроена бутылочка с молоком. В минуты опасности и тревоги они нуждались в материнском тепле даже больше, чем в еде. Исследования Харлоу помогли понять, как детские потери, утрата материнского присутствия и любви отражаются во взрослой жизни сниженным настроением и депрессивными состояниями.

Обычно со словом «мама» у человека связаны нежность, радость, любовь, тихое спокойствие, аромат маминых духов, красиво сервированный стол и вкусная еда. Или бутерброды и чай с лимоном в походе. А еще ее заинтересованный, сочувствующий или строгий взгляд, ласковые руки и поцелуй перед сном. А в самых трудных жизненных ситуациях человек шепчет: «Мамочка, услышь меня, мамочка, спаси! Мамаааа!» И – о чудо! – мама услышит, мама придет…

А когда звучат песни о матери, то даже самые суровые мужчины смахивают слезу.

Святой материнский труд всегда высоко оценивался во всех культурах. Например, у славян были только хвалебные слова о матери:

Темную сторону образа матери наравне со светлой описал Карл Юнг, швейцарский психиатр, психоаналитик, создатель аналитической психологии, воспитавший троих детей. Его исследования были построены на анализе общеизвестных мифов, легенд, сказаний народов мира. В результате этой кропотливой работы появились архетипы коллективного бессознательного, в частности архетип праматери.

К. Юнг пишет: «Все атрибуты архетипа матери были полностью описаны и подтверждены свидетельствами в моей книге «Символы трансформации». В ней я передал амбивалентностьэтих атрибутов формулой « любящая и страшная мать». И далее: «С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума; любой полезный инстинкт или порыв; всё, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию. Мать – главенствующая фигура там, где происходит магическое превращение и воскрешение, а также в подземном мире с его обитателями.

В негативном плане архетип матери может означать нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее и отравляющее, то есть то, что вселяет ужас и что неизбежно, как судьба».

В книге «Душа и миф: шесть архетипов» Юнг описывает, как заботливая материнская любовь может перерасти в противоположное:

«Обычно она (мать) любит готовить, чтобы вкусно накормить близких, а во многих случаях и принимать гостей…

Такие женщины постоянно находятся в состоянии дарения: своего времени, любви, ласки. Они умеют слушать и слышать окружающих людей…

Женщина с ярко выраженным архетипом Матери характеризуется высокими стремлениями помощи и поддержки ближайшего окружения. На первый взгляд это стремление является абсолютно бескорыстным, при этом женщина и сама может быть в этом абсолютно уверена. Она думает, что, даже жертвуя чем-то важным, она не ждёт вознаграждения или благодарности. Это является центральной особенностью проявления данного архетипа.