Ольга Калашникова - О нас: история любви, изменившая судьбы многих

Мне было 29 лет. Как и у всех нормальных людей весной, когда все вокруг расцветает и природа буквально шепчет на ухо: «Давай!», у меня появилось неимоверное желание любви… Да, чего скрывать, в ту поездку вообще внезапно возникло какое-то лютое возбуждение. Мы долго и утомительно летели. Это был рейс Москва – Пекин. Потом, в шумном и наполненном людьми уголке земли нас ожидала длинная пересадка, во время которой мы с товарищем постоянно спорили (сколько мы знаем друг друга, между нами всегда возникают какие-то дебаты и терки: так делаем, так не делаем). Он – любитель приехать заранее, а я – за полчаса или даже за 10 минут до окончания регистрации. Зачем торчать в аэропорту несколько лишних часов? Помню, как сейчас, историю про «мыться не надо!»

Это произошло во время той длительной пересадки в Пекине. У нас оставалось целых 10 часов. Мы сходили на вкусный ужин, вернулись в гостиницу, я помылся и, как дурак, очень долго не мог заснуть, валялся, переворачивался с боку на бок, вспоминая слова своего друга:

– Когда возникает ответственный момент, ни в коем случае не надо мыться, особенно под контрастным душем!

Что за чушь? И откуда он вообще это взял? В итоге я уснул приблизительно за час до подъема. Саня меня раздраженно дергал и настойчиво подгонял, мол, мы почти проспали. В результате все получилось именно так, как я хотел: мы приехали под конец регистрации.

На трансфере мы кое-как добрались от гостиницы до аэропорта. И, пробиваясь сквозь толпу китайцев, наконец оказались около стойки регистрации. Обычно я не обращаю внимания на европейские лица, а тут просто увидел красный паспорт:

– О, девчонки, привет! Вы из России? – радостно воскликнул я, хотя мне вообще не свойственно заводить новые знакомства… Но что-то со мной произошло. И я сделал первый шаг.

– Да, из России! – ответили они.

Вот так и познакомились. Я расслышал только имя Эльвира, а как звали вторую – даже и не пытался запомнить. А потом мы развернулись и ушли, затерявшись в толпе снующих китайцев. Мы прошли контроль (досмотр), а в голове сверлила одна мысль: сейчас девчонки пойдут, а я сижу тут и мешаю всем в проходе. И мне так неловко было. Тем более что еще и Санек отлучился…

Когда они подошли и завязался непринужденный разговор с моим коллегой, мне стало неловко, и я сделал вид, что сплю. Я совершенно не знал, о чем с ними беседовать и, вымотанный дорогой, не имел ни малейшего желания напрягаться по этому поводу.

В какой-то момент разговор зашел на необычную тему. Прозвучали слова: «свой бизнес», «секс-шоп»… Это уже было что-то интересное… Я приоткрыл глаза и начал вслушиваться. Санек, как всегда, представлял себя в самом лучшем свете, рассказывая о своих подвигах. В таких случаях мне всегда становится смешно: какого хера ты хвастаешься этим? Тоже мне гигант!

Я погрузился в размышления о говорившей темноволосой девушке. По правде сказать, я даже не помнил, как ее зовут, и просто рассматривал с ног до головы. Она определенно была не в моем вкусе. Полновата для меня, я всегда любил очень стройных, а тут точно не мой размерчик. Но было и что-то приятное в ней, например, красивая улыбка… что-то в ее голосе и манере говорить… А еще она активно жестикулировала, и я обратил внимание на ее маникюр.

Я вообще люблю детали, и это проявляется в моей жизни во многом, а иногда даже слишком, по крайней мере, так говорят мои коллеги. Так вот, маникюр у нее был очень необычный – кофейного цвета, и аккуратные ноготки небольшой длины… Я терпеть не мог длинные раскрашенные женские когти, особенно когда этими коготками цокали по клавиатуре… бррр… а тут идеально… Не знаю почему, но я заострил внимание на этом… Я так и не успел услышать рассказ о том, каким образом эта молодая девушка начала такой бизнес, как развитие секс-шопов. Объявили завершение посадки, и мы направились в самолет.

Я устроился поудобнее в кресле и понял, что меня не покидают мысли об этой неоднозначной девушке. Было что-то манящее в теме секс-шопов, что-то развратное, страстное… запретное… Манила загадка… что-то внутри будто всколыхнулось, и я с головой ушел в раздумья о жизни.

Отношения в моей семье настолько приелись, что теперь напоминали мне день сурка. Я прекрасно понимал, что очень много попыток было сделано с моей стороны, да и со стороны супруги тоже, чтобы поднять некий пласт того юношеского тепла, от которого уже и не оставалось почти никаких воспоминаний. У нас были просто какие-то дружеские, очень близкие, доверительные отношения. Ведь когда ты долго живешь со своей второй половинкой, вы настолько сближаетесь, что становитесь похожими на родственников. И тогда она была единственным человеком, которому я мог доверить свою жизнь.

При этом у меня сохранялось состояние ярого внутреннего конфликта, ощущение гнусного предательства, смешанное с каким-то животным инстинктом. Мне, как глоток свежего воздуха, необходимо было состояние влюбленности. Я каждый день уходил в работу и всю свою мощную энергию тратил именно там. Тем не менее в моей жизни частенько появлялись томительные вечера и бессонные ночи, когда я возвращался к мыслям о том, что это не может быть единственной радостью и главной целью в моей жизни.

Все это я чувствовал сердцем и прекрасно понимал головой, однако где-то там внутри, словно заноза, сидели во мне ответственность и обещание «любви и верности». И я размышлял о том, что она – мой лучший друг и самый близкий человек, с которым, в отличие от других семей, никогда не было ссор и конфликтов. Мы понимали друг друга буквально с полуслова и, видимо, поэтому отлично ладили.

Но в последние годы очень не хватало огонька в наших отношениях, безудержной страсти и той теплоты, что была в самом начале. Я чувствовал обиду жены на отсутствие внимания. Ее «молчанки» могли длиться по несколько дней и выбивали меня из колеи. Ты понимаешь, что где-то накосячил. Но где именно? А разгадать этот ребус нужно самостоятельно. Самое забавное, что эту дурацкую черту я тоже приобрел и потом избавлялся от нее долгие годы. Мы пребывали, по сути, в состоянии холодной войны, когда не можешь ни подойти, ни нормально поговорить. Меня это жутко раздражало, но я ничего не мог с этим сделать. Да, я делал многочисленные попытки примирения. Но в силу особенностей ее воспитания жена иногда просто уходила в себя или могла обидеться на какую-то незначительную мелочь.

Это был порог 30-летнего возраста – время, когда ты прекрасно понимаешь, что все еще впереди, но уже достаточно многое пройдено. Тем более у нас не было детей. И это оставило определенный отпечаток на наших достаточно сухих семейных отношениях. Не было той важной и необходимой точки контакта, кроме бизнеса, которая бы нас сближала. Поэтому и возникла потребность в любви, способной вскружить голову, и в безудержной страсти, которая вновь дала бы почувствовать вкус жизни.