Джулиет Митчелл - Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы
- Название:Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-89353-603-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джулиет Митчелл - Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В последующих главах, где интерпретируются горизонталь и вертикаль, я предлагаю обсудить вопрос о том, что, прежде чем дети будут признаны своим отцом как равные в своей одинаковости, они должны быть признаны матерью как имеющие равные права на то, чтобы отличаться друг от друга. Это будет первое решающее вертикальное отношение для сиблингов. Я условно обозначила это термином «закон матери». Тем не менее существуют и независимые латеральные отношения, которые также необходимо изучить.
За последние двадцать лет различные области психологии развития уделяли внимание межсиблинговым отношениям (напр.: Boer, Dunn, 1992), демонстрируя богатство автономного взаимодействия между ними. Находит подтверждение представление о том, что метапсихология должна концептуализировать отношения между сиблингами как относительно независимые автономные структуры. Рассматривая их с позиций психоаналитического взгляда на группу, я бы сказала, что нам нужно начать с размышлений о формировании Эго и эго-идеала: кем я являюсь и кем я хотел бы быть.
Склонность человека к неврозам частично зависит от разделения человеческой психики. Важнейшее из них – разделение на Эго и эго-идеал. Сложно представить, чтобы другие млекопитающие также интенсивно ощущали проблему того, кем они являются, не говоря уже о том, чтобы ощущать, что это отличается от того, кем они хотели бы быть, от их идеала. Для людей этот идеал может быть интернализацией кого-то, к чьему статусу (как реальному, так и надуманному) стремится субъект (Эго). Но возможен и вариант, когда это жесткий критик Эго под маской угрызений совести. Согласно классическому теоретическому объяснению, этот идеал формируется под влиянием реальной отцовской фигуры. Ребенок усваивает (интернализирует) его одобрение или цензуру так, что психическая репрезентация отца становится аспектом собственной личности субъекта. Это почти наверняка так. Но не может ли быть так, что в качестве такого образца выступает другой ребенок – героический или критикующий старший (или другой) сиблинг? Для большинства из нас, когда наша совесть критикует нас, заставляя нас чувствовать себя хуже, голос, который мы слышим, напоминает насмешки не взрослых, а других детей. Действительно, ребенок в латентном периоде (между пятью и десятью или одиннадцатью годами) нередко деинтернализует эти голоса и слышит их, как будто они снова звучат во внешнем мире, исходя из уст его сверстников. Это разные «театральные» партии, а не расщепление и дезагрегация, наблюдаемые при шизофрении. Но это сходство указывает на то, что при формировании и разрушении эго-идеала имеет место не эдипальное «овнутрение» отца, а интернализация сиблингов и сверстников. Патологические варианты имеют тенденцию быть более психотическими, чем невротическими, поскольку именно при психозе происходит фрагментация Эго. Невротик искажает реальность, а психотик не имеет с ней дела. Мы наблюдаем распавшееся Эго в снах, которые считаются психотическими переживаниями каждого человека.
Если мы перенесем это наблюдение относительно распада и психоза в групповую психологию, мы сможем приблизиться к пониманию бредовых аспектов, к которым, к счастью или к несчастью, склонны группы. Другая сторона распада – ложное единство. В соответствии с групповой иллюзией, такой как общая религия, все индивидуальные Эго рассматриваются так, будто они являются частью единого Эго. Это может стать групповым заблуждением, согласно которому одна группа может быть уверена в том, что она является единым целом, выступающим против других. Например, первоначальная объединенная группа полагает, что другая группа меньшинств уничтожит большинство или посредством интенсивного размножения станет большинством. Если в основе этого континуума от нормальной иллюзии единства к патологическому заблуждению лежат латеральные отношения, то одна из причин, почему теории групповой психологии не продвинулись дальше определенной точки, может быть связана с тем, что, во-первых, братья и сестры были исключены из поля внимания, во-вторых, потому что проводится сравнение с индивидуальным неврозом, когда на самом деле именно психоз является более подходящей сферой исследования. Невроз не подразумевает распада или иллюзорного единства Эго.
Вернемся к тому, что, возможно, эго-идеал ребенка формируется не столько под влиянием эдипального отца, сколько под влиянием сверстника. Кажется, еще недостаточно изучен тот очевидный факт, что младенец испытывает восторг при виде другого ребенка. Маленький ребенок ерзает от радости, наблюдая за проделками старшего ребенка. Ребенок в автобусе оживляется при виде другого ребенка: знает ли он, что он похож на него, и если да, то как? Этот экстаз младенца, когда он наблюдает за взрослым или другим ребенком, будет иметь важное отношение к патологической маниакальности при маниакально-депрессивных состояниях. Мания и депрессия являются групповыми явлениями – наивысшие точки групповых переживаний могут быть чрезмерными, а их последствия меланхоличными. Маниакально-депрессивное состояние понимается как зависимость от вертикальной (в данном случае материнской) оси. Но если мы обратимся к нормальному переживанию радости и печали, то его интенсивность у ребенка будет, по крайней мере, одинаковой как при взаимодействии с другим ребенком, так и при взаимодействии с родителями. Причем в первом случае интенсивность будет возрастать после того, как ребенку исполнится год. Конечно, ребенок приходит в восторг от взгляда своей матери или от способности трясти своей собственной погремушкой, но двигательная активность другого ребенка очаровывает его и вызывает большой прилив радости.
Фрейд подчеркнул, что большинство из нас любит детей и животных, которые кажутся нам особенно самодостаточными, таких как кошки, поскольку в их целостности мы находим нарциссизм, с которым мы можем идентифицироваться, и посредством этой идентификации мы можем восстановить свою целостность в воображении. Если это так, то критика, высказанная Рене Жираром (Girard, 1978) в отношении фрейдовского постулата о первичном нарциссизме, как мне кажется, открывает определенные возможности. Жирар использует сочинения Марселя Пруста для развития своей мысли о том, что мы не попадаем в этот мир, обладая нарциссической целостностью (точка зрения Фрейда), которая постепенно сокращается, когда мы начинаем любить других, от которых мы зависим. Напротив, наши новорожденные Я «пусты» и заполняются посредством миметической идентификации с другими, как со старшими детьми, так и с родителями, которые кажутся целостными. Затем младенец развивает свое собственное нарциссическое Эго из этих первичных идентификаций с другими детьми, особенно с братьями и сестрами.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: