Гэри Чепмен - Любовь как образ жизни

2. Мои знания ограниченны. Даже самые мудрые из нас обладают ограниченным багажом знаний. Сэр Исаак Ньютон, которого считают одним из величайших мыслителей в истории человечества, однажды сказал: «Не знаю, чем я могу казаться миру, но самому себе я кажусь только мальчиком, играющим на берегу моря и развлекающимся тем, что время от времени он отыскивает на берегу камешек более яркий, чем обычно, или красивую ракушку, в то время как перед ним расстилается великий неисследованный океан истины» (13).

Ньютон говорил от лица всех людей. Человек, получивший ученую степень в области аэродинамики, может и представления не иметь о человеческих отношениях. Специалист в психологии может ничего не знать о физике. Мы можем обладать глубокими знаниями об одной стороне вселенной и оставаться полными невеждами во всем остальном. Велик океан истины! Осознав собственное невежество, стоит ли преисполняться гордости?

3. Я во многом завишу от обстоятельств и других людей. Все, что у нас есть, это подарок. Подарок – даже наше дыхание. Я верю в то, что нас создал Бог и что живем мы благодаря его попечению. Бог для меня – источник силы, мудрости, знаний и самой жизни. В нем я обретаю цель и смысл жизни.

Даже если вы не верите в Бога, то наверняка согласитесь с тем, что ни один из нас не обрел жизнь самостоятельно. Невозможно приписать успех в жизни одному лишь себе. Мы даже на свет появились благодаря помощи других людей. Так или иначе, но мы всегда зависим от внешних обстоятельств и окружающих.

Альберт Швейцер, врач, посвятивший жизнь помощи прокаженным во французской Экваториальной Африке, поехал на Черный континент вовсе не ради славы, хотя в 1952 году ему была присуждена Нобелевская премия мира.

Однажды его спросили: «Если бы вы могли прожить жизнь снова, что бы вы сделали?» Швейцер ответил: «Если бы мне довелось жить снова, я бы прошел тот же путь, потому что такова моя судьба. Моя жизнь не была легкой. Я преодолел много трудностей. И все же я принадлежу к тем немногим счастливцам, кому удалось реализовать идеалы своей юности. И за это я судьбе бесконечно благодарен» (14).

Всю жизнь Швейцер заботился о своих пациентах. Перед процедурами он объяснял: «Сейчас вы заснете, а когда проснетесь, боли не будет. Не бойтесь». И пациенты успокаивались. Когда больной благодарил врача за исцеление, Швейцер отвечал, что это не его заслуга.

В Африку его привела любовь. Именно любовь заставляла его готовить лекарства и накладывать повязки. Только любовь удерживала Швейцера и его жену в Африке (15). Для них смирение стало образом жизни.

Гордость – это стремление во всем полагаться только на собственные силы. Смирение – это умение признать, что мы зависим от внешних обстоятельств и помощи других людей.

Барьер на пути к смирению: боль

Встречаясь с сестрами, которым уже за сорок, Анита, не сознавая того, реализует стандарты поведения, усвоенные в детстве. Будучи средним ребенком в семье, Анита всегда думала, что старшая сестра получает внимание родителей потому, что она – «лидер», а младшую обожают за то, что она – «клоун». Анитой же слишком часто в семье пренебрегали, или, по крайней мере, ей так казалось. Сама этого не сознавая, она компенсировала недостаток внимания, выпячивая собственные заслуги.

Когда сестры встречались на семейных праздниках, Анита пыталась привлечь внимание, рассказывая о том, как ее ценят на работе, как понравилась зрителям ее игра в самодеятельном театре, как хорошо ее дети учатся в школе. Другими словами, боль из-за невнимания окружающих заставляла ее всеми силами стараться привлечь внимание к себе. Отсутствие близости в отношениях с сестрами Анита считала лишним доказательством того, что в семье она была изгоем. Она не понимала, что сама является источником собственных проблем. Анита была настолько занята утверждением собственной значимости, что отталкивала сестер – вместо того, чтобы укреплять отношения с ними. Если бы она проявила заинтересованность в них, а не рассказывала бы всегда только о себе, то сумела бы сблизиться с сестрами.

Боль прошлого может помешать нам обрести истинное смирение. Она может быть связана не только с детскими обидами, как это случилось с Анитой. Отказ в повышении по службе, охлаждение отношений с друзьями, развод – все это источники боли. Какова бы ни была ситуация, но стремление никогда больше не испытывать подобной боли заставляет нас обороняться. И для этого мы стараемся произвести впечатление на окружающих. Короче говоря, боль наполняет нас гордостью и заставляет забыть о смирении.

Только когда мы стараемся избавиться от боли путем обретения шести черт характера по-настоящему любящего человека, мы освобождаемся от мыслей о самих себе и обращаем больше внимания на тех, кого любим.

Сегодня мы считаем Мериуэзера Льюиса и Уильяма Кларка равными. (Эти люди очень многое сделали для создания карты запада Соединенных Штатов в начале XIX века.) Точно так же считали и члены их экспедиции. Но если бы не самопожертвование капитана Льюиса, то экспедиция могла бы войти в историю как экспедиция Льюиса, а не как экспедиция Льюиса и Кларка.

В 1803 году президент Томас Джефферсон предложил своему помощнику Льюису возглавить экспедицию в малоизученные западные районы страны. Льюис немедленно написал письмо своему другу Кларку и рассказал о поручении президента. Один из историков пишет: «Льюис сделал своему другу невероятное предложение. Состояло оно в том, что если бы Кларк согласился, то он получил бы звание капитана и стал бы равноправным руководителем экспедиции. Льюис поговорил с президентом, и тот разрешил ему пригласить еще одного офицера, но Джефферсон считал, что второй офицер должен занимать подчиненное положение. Льюис не имел полномочий предлагать Кларку звание капитана» (16).

Кларк принял предложение, которое Льюис не имел права делать. Через несколько недель Льюис узнал, что военное министерство присвоило Кларку звание лейтенанта. Легче всего было извиниться перед другом и попросить Кларка принять подчиненную должность в экспедиции. Несмотря на сильнейшее желание быть капитаном, Кларк наверняка согласился бы стать заместителем друга. Но у Льюиса был другой план.

Он написал Кларку письмо: «Думаю, лучше всего будет, если никто из членов экспедиции не узнает о различии в нашем положении» (17). Кларк с благодарностью принял это предложение. Хотя официально он был лейтенантом, все члены экспедиции называли его капитаном – точно так же, как и Льюиса. Льюис мог утвердить свое первенство во время опасного путешествия по неизведанным землям, но он так не поступил.