Дебра Оливье - О чем молчат француженки

Француженки в большей степени склонны принимать реальность разницы полов, и поэтому не устраивают сексуальных забастовок, а также не стремятся сделать своих партнеров похожими на себя (следовательно, старой и наболевшей проблемы различий не существует). И французские женщины вовсе не считают, что проблему полов надо решать, относясь к мужчинам, как к домашним или экзотическим животным. Так, Эмми Сатерланд описала потрясающий эффект применения на своем муже методов дрессировки животных. Методы очень простые – надо игнорировать плохое поведение и одобрять хорошее. (Между прочим, метод прекрасно работает и на маленьких детях!)

«Раньше я воспринимала его недостатки (грязное белье, разбросанное по полу) как личное оскорбление, как демонстрацию того, что ему на меня наплевать, – писала Сатерланд. – Но после того, как начала думать о муже, как об экзотическом животном, сумела создать необходимую дистанцию, чтобы более объективно увидеть наши различия».

Французский Elle ехидно высмеял теорию приравнивания мужчин к животным. Действительно, надо ли сравнивать мужчин с ежиками или улитками для того, чтобы доказать, что они отличаются от нас? Мы же не можем превратить страуса эму в лошадь и точно так же не в состоянии превратить мужчину в женщину. Мне это напомнило слова Барбры Стрейзанд, которая однажды сказала:

«Почему женщина десять лет старается изменить привычки мужчины, а потом жалуется, что он уже не тот человек, за которого она вышла замуж?»

Альберт Эйнштейн выразил эту мысль чуть иначе:

«Мужчины женятся на женщинах в надежде на то, что те никогда не изменятся. Женщины выходят замуж с надеждой на то, что их избранник изменится. И те и другие неизбежно разочаровываются».

Эйнштейн был человеком действительно незаурядного ума. Американки или пытаются изменить самих себя, или стремятся изменить своих мужчин. Недавно в одном из американских женских журналов появилась статья «Можем ли мы их исправить?» Автор статьи утверждает, что «вместо того чтобы подлатать наших стареющих мужей, мы заняты тем, что гордо демонстрируем их окружающим», и предлагает более мягкий, дзенский и реалистичный подход к мужчинам. Суть этого подхода я бы выразила пословицей: природу нельзя изменить, зато медом можно привлечь больше пчел.

Bonjour! [35]Судя по всему, француженки уже много веков знали эту маленькую банальность. Мари выразилась так:

«Мужчин можно сравнить со щенятами. Кричать на них бессмысленно. Если им что-то не нравится, они могут начать кусаться. Если ты покажешь им, что ты лучше, они уйдут и спрячутся. Если посадить их на слишком короткий поводок, они будут стараться убежать. Но если более дипломатично и тонко использовать свое умственное превосходство, то они будут вам верны, как коккер-спаниели. Ну а если это не работает, тогда вы, видимо, связались не с тем мужчиной».

Мысль, конечно, не нова, но от этого она хуже не становится. Действительно, зачем идти на конфронтацию, когда все можно «разрулить» более изящно? К чему пытаться изменить поведение партнера, когда это бесполезное занятие не приведет ни к чему хорошему, кроме потери времени? Зачем постоянно стараться изменить, перестроить, уничтожить, переиначить и починить то, что не сломано? Такое поведение может быть обоснованным, когда вы строите железную дорогу или готовитесь к запуску спутника, но не очень подходит в случае, когда вы налаживаете отношения с далеким от идеала, мыслящим и странным существом под названием мужчина.

Французская писательница Верони ́к Вьенн дает следующий здравый совет: «Смиритесь с тем фактом, что самые близкие люди в вашей жизни ошибаются, ведут себя нелогично и действуют вам на нервы». В общем, смириться надо так, чтобы от этого выиграть. Мне это напоминает сцену из картины «Моя большая греческая свадьба», где мать героини умудряется убедить своего мужа в том, что ее идея принадлежит ему, и таким образом сделать так, как она хочет. Эта женщина говорит: «Мужчина, может быть, и голова дома, но женщина – шея, которая крутит головой, куда ей вздумается».

Та женщина была гречанкой, так что сделаем на это скидку. Француженки добиваются своего без объявления войны и решают связанные с la différence [36]

вопросы путем переговоров. Они не стремятся к достижению, как выразилась французская писательница Камилла Лоранс, «противоестественного уничтожения различий, при котором все становятся одинаковыми и фальшиво близкими». Француженки не стремятся переписать внутреннюю программу своих партнеров и не угрожают им всеми земными карами за нарушение пресловутой политкорректности (хотя готовы посадить их в тюрьму по статье «нарушение этикета», если те станут резать сыр ножом для рыбы).

После возвращения в Штаты мы с сыном случайно наткнулись в эфире на ток-шоу радиопровокатора Томаса Лейкиса [37]. В американском радиоэфире этот персонаж известен своими женоненавистническими взглядами точно так же, как Говард Стерн [38]– сексистскими. В тот день Лейкис был в ударе. «Готовьтесь к появлению очередного поколения мужиков-подкаблучников, которые даже мочатся сидя!» – орал он в микрофон. Я слушала, раскрыв рот, пока мне не пришлось его закрыть, чтобы подумать и потом ответить на вопрос сына: «Мам, а кто такие подкаблучники?»

Сложно не только объяснить пятилетнему ребенку значение этого термина, но и перевести его на французский. Существует выражение « dominé par sa femme » (буквально «мужчина, над которым доминирует его женщина») или более мягкое « C’est la femme qui porte les culottes » (то есть «в этой паре женщина носит штаны»). Во французском мало унизительных названий мужчин, над которыми доминируют женщины, отчасти потому, что во французской культуре, в отличие от американской, не существует такого серьезного подтекста женоненавистничества. Я слушала, как Лейкис жаловался на положение мужчин, и вспомнила о том, как почти пятнадцать лет назад поэт Роберт Блай призывал американских мужчин вернуться к своим мужским корням, переселиться в палатки в лесу и начать стучать в барабаны. Сейчас Лейкис говорил, по сути, о том же, только более жестко: «закинь ее в постель, трахни и вообще отомсти за свою собственную несостоятельность» («поматрось и брось» – так он выразился). Получается, что американские мужчины за десять лет проделали большой путь от игры на барабанах до биения себя в грудь. Такая тенденция культурного развития не сулит ничего хорошего для любви и секса. Пока Лейкис воинственно орет в микрофон: «Всем нам женщины в душу плюнули и сердце растоптали!», я задаюсь вопросом: к чему стремятся он и ему подобные? Они хотят заниматься сексом и быть любимыми? И вообще, какие у них планы в этой жизни?