Дмитрий Семеник - Преодоление развода

У детей началась страшная депрессия. Они обе не хотели жить. Если раньше я мечтала о том, что у них будет прекрасный старт в жизни, то теперь я думала, как сделать так, чтобы они выжили и стали обычными, нормальными людьми.

Летом того же 2005 года украли старшую дочь. Интуитивно я чувствовала причастность дамы, разбившей нашу семью, к исчезновению дочери. Да простит меня Бог, если я не права. После звонка Геннадия своей любимой дочь нашлась. Возле станции метро, грязная, с котенком на руках, плачущая и ничего не помнящая. Я сказала милиции, что смогу найти квартиру, где ее держали, они удивились. Долго ездили мы по улицам вместе с группой захвата. Но вот я почувствовала и указала им на один из домов и окно, завешенное тряпками. Дочь узнала это место. И когда взломали квартиру, опознала квартиру, вещи, узнала записку, приколотую к холодильнику, с определенным текстом. Держал ее бывший уголовник. Сопоставив время: в то время когда бабушка – моя мама – стояла в церкви и молилась, уголовник стал метаться по квартире, кричал, что ему очень плохо, открыл дверь и заорал: «Быстро убегай». Дочь бежала не зная куда, убегала от своей гибели. И снова я скажу: «Бог спас ее!»

Весной того же года младшей дочери зажало дверью автобуса ногу и протащило около 10 метров. Попала в больницу с ушибом мозга и с сильной травмой спины.

Все были в ужасе. Но и это мы пережили. Я впервые увидела, как плакал «муж», что-то, наверное, шевельнулось в его душе.

Дорогие мои! Наверное, вы думаете, как можно это пережить? Можно и нужно. Все остались живы, и это главное.

С моим трудоустройством тоже все решилось. Когда я набирала номер телефона своей подруги, произошло неправильное соединение, и я «случайно» познакомилась с мужчиной, который предложил мне очень хорошую работу.

Я окончила еще один вуз. Мне трудно, очень трудно. Я испытываю сильные боли в спине, в ноге. Еле сдерживаю себя от того, чтобы не застонать. Но все равно иду с работы, смотрю в небо и говорю: «Господи, спасибо Тебе за то, что я хожу, дышу, вижу вокруг себя деревья, листву, солнце».

«Муж» живет в одной квартире с нами, что-то там разладилось. Люблю того доброго, хорошего, внимательного, которым он был. Но он остался в прошлом, в моей памяти.

На устройство личной жизни у меня совсем нет времени, да, наверное, сочетаться браком я не буду уже ни с кем. Я не хочу разбивать семьи, не хочу, чтобы плакали чьи-то дети. Пусть им будет хорошо. Счастье построить на чужом горе и на чужих слезах нельзя. Жизнь – это бумеранг, все вернется с лихвой.

Я выбрала для себя другую цель – работу, карьеру. Такое удовольствие на заработанные честным трудом деньги покупать себе наряды, дорогие духи, украшения, баловать детей, одевать, обувать их! Я никогда не ссорюсь с ними, боюсь травмировать их души, и без того искалеченные.

И еще я поняла одно: если ставишь перед собой конкретную позитивную задачу, обязательно ее достигнешь. Хочешь снова любви и счастья – обязательно это произойдет. Хочешь сделать карьеру – тоже получится. Нельзя позволять себе сомневаться. Выстроив стратегию жизни, нужно все равно жить сегодня и сейчас, а программа работает сама по себе.

То, что совершила я, – величайший грех и глупость непозволительная. Нет ни одного человека на планете Земля, из-за которого можно лишить себя самого дорогого. Жизнь моя, ваша – это наш путь. Это дарованное нам свыше. И там, наверху, решат, когда нам уйти. А если мы живы, значит, есть дела, которые мы не завершили, есть неожиданные встречи, есть праздники и будни.

Но поверьте, как бы плохо ни было нам – это все проходит. Время лечит любые раны. Я прочитала очень много книг по психологии семейной жизни. И могу сказать, что первая семья, любовь, дети – это всегда первые.

А все остальные – это уже вторые, возможно, и третьи. В тот момент, когда нас бросают мужчины, у них возникает страсть, которая не является двигателем, а является тормозом для личностного развития. Эта страсть длится не более двух лет при совместной жизни, а случайные встречи могут растянуть ее на пять лет. У мужчин повторяется все снова, снова разочарования, снова не то. Я не хочу обижать всех мужчин, сейчас мы говорим о тех, которые бросают семьи для якобы новых ощущений, для поиска нового счастья. Но птицу счастья можно ловить всю жизнь.

А отвечать придется за свои поступки и им.

Наши ошибки – это наш опыт. Не надо, чтобы он был страшным. Совсем не обязательно сделать себя инвалидом, чтобы прозреть, как в моем случае. Сколько мне понадобилось мучений, сил, и моральных, и физических, чтобы научиться ходить. Никто не может представить этого ужаса.

Я отказалась от костылей. Изо дня в день делала упражнения. Падала, снова вставала, снова падала. Постоянные боли, но доктора говорили, в данном случае исцеление идет только через боль. Впереди меня ждет еще одна операция на позвоночнике. Но я надеюсь на положительный исход. Я хочу, чтобы за меня молились все, кому небезразлична моя судьба. Я люблю вас всех. Да хранит вас Господь!

Елена, 45 лет

Мы поженились молодыми. Была сильная любовь. Жить не могли друг без друга. Казалось, нашему счастью не будет конца. Она была православной, а я далек от этого. Ее слова про духовного отца, про благословление я воспринимал в штыки. Считал, что человек сам должен принимать решение. Поставил ей условие: или церковь, или я…

Любовь пересилила. Потом она забеременела. Решились на аборт, так как еще молодые, надо погулять. Через какое-то время я стал нервным, раздражительным. С женой был груб. Но она терпела. Потом «на всякий случай» решил сходить в храм на исповедь и причастие. А вдруг то, что говорят про таинства, – правда? Жена была рада, учила меня, что нужно делать.

Потом я сказал, что нужно найти духовника, но не того, который был у жены до нашего знакомства и, по моему мнению, посягал на нашу личную жизнь и с которым жена по моему настоянию перестала общаться, а другого. Один батюшка согласился взять нас под опеку, но общение как-то не складывалось. Мой духовный рост не был быстрым. Тогда я не увязывал семью с Богом, равно как и все земные дела. Для меня Он был очень далек.

Вспышки гнева и грубости по отношению к жене продолжались. Но она терпела и прощала. Но после очередного бурного скандала не выдержала и ушла. Трудно описать то чувство боли и одиночества, которое я пережил. Я понял, что она поедет к своему духовнику. Примерно зная, где находится его храм, я поехал туда, но его там не оказалось. Не знаю, как я выглядел, но прислужницы храма дали мне его домашний телефон, хотя это было строго запрещено и видели они меня в первый раз. Наверное, все было написано на лице. Я позвонил ему. Ответила женщина и спросила, что передать. Я с трудом объяснил, кто я такой. Разговаривать батюшка в тот момент не мог, но передал, что очень рад, и назначил встречу через два дня после службы.