Вадим Макишвили - Большая книга манипуляций. Изучаем секреты управления сознанием

Опорочить честь

Полуправда может использоваться и во вред. Предположим, в условной губернии N за отчетный период сто тысяч людей потеряли работу и около трехсот людей вышли на работу. Оппоненты действующего губернатора через СМИ обязательно раструбят, мол, целых сто тысяч семей лишилось средств к существованию! И конечно же, сознательно умолчат о том, что безработица в губернии фактически уменьшилась. Губернатор молодец, но СМИ могут создать противоположные настроения в народе.

«Девять из десяти врачей-флебологов рекомендуют мазь Venotex» . Звучит очень многообещающе. Но создатели рекламы умалчивают, что опросили ровно десять врачей, девять из которых финансово заинтересованы в продажах этого препарата.

Чистая правда тоже может лгать, если она неполная. И даже нет особой разницы – сознательно кто-то недоговаривает всю правду или не бессознательно – мудрецы, щупавшие слона, без всякого злого умысла могли дезинформировать народ и привести к непредсказуемым последствиям. Полуправда иногда опаснее явной лжи.

«Сросшиеся предложения»

Для того чтобы читатель воспринимал информацию словно между строк, усваивал то, что фактически не написано, журналист может написать два совершенно правдивых предложения на две совершенно разные темы. Но когда человек читает эти предложения подряд одно за другим, в его мозгу возникает связь – второе предложение вытекает из первого. Журналист создает в сознании читателя искусственный контекст.

«Второй день между сербами и албанцами идет перестрелка. По некоторым данным, у сербов на вооружении имеются тяжелые минометы. Одна из выпущенных мин попала в здание детской больницы. Погибло двое маленьких детей».

Это сообщение прозвучало в эфире CNN во время войны в Югославии. Услышав это, телезритель, естественно, приходил к мысли, что из минометов обстреляли детскую больницу именно сербы. Сербы уничтожили детей! Осуждение, порицание, возмущение зверствами сербов! Через несколько дней выясняется, что перестрелка действительно была, но минометов у сербов не было, а мина выпущена с мусульманских позиций. А дети, вообще-то, погибли не от минометного обстрела, а от снайперских выстрелов с хорватской территории. Но эти факты уже опоздали, и в сознании читателей отмечалось, что сербы хуже зверей. Пропагандистская «утка» успешно запущена. В данном случае мы наблюдаем, как журналист осознанно сформулировал информационное сообщение таким образом, чтобы создать в головах телезрителей особый контекст. Это чистейшей воды пропаганда, сомневаться относительно этого случая не приходится.

Сообщая какую-то информацию, манипулятор ставит акценты так, чтобы люди слышали в основном то, что нужно манипулятору. Откроем любую газету и прочитаем любую новость. Кажется, прочитав только факты, мы получаем однозначное представление о происшедшем? Но это не всегда так. Все зависит от того, на чем хотел акцентировать внимание читателей автор заметки.

28 сентября 2014 года в г. Симферополе произошел обвал объездной дороги, в образовавшуюся воронку диаметром 8 метров и такой же глубины на полном ходу упал легковой автомобиль ВАЗ, в котором находились восемь человек. Шесть пассажиров погибли, в том числе два ребенка – близнецы трех лет, а также 16-летняя девушка. Вот как выглядели в те дни газетные заголовки: «Провал грунта на дороге под Симферополем», «Дорога-убийца. Визит прокурора РК Натальи Поклонской на место происшествия», «В Крыму опасаются повторения трагедии на дороге: рядом есть похожий участок». А вот что распространяли по этому поводу в интернет-блогах: «Воровство бюджетных денег привело к смерти шестерых», «ВАЗ – машина смертников», «Имел ли водитель право перевозить так много пассажиров одновременно?», «А если бы дети были пристегнуты?»

СМИ смещают акценты в подаваемом материале, отодвигая на второй план что-то нежелательное и подчеркивая необходимое им. Любое событие можно осветить в нужном ракурсе, от этого зависит, как люди его воспримут. Одни факты – действительно важные для понимания ситуации – объявляются малозначащими, а другие, наоборот, старательно выпячиваются. Из контекста выбирается некая очевидная деталь, которая выдается за главную мысль. В одних случаях эта деталь может противоречить основной мысли повествования. В других, – может сопровождается морализаторством и обращением к чувствам аудитории.

Слезинка ребенка

Группа людей, настроенная негативно к действующей власти, строит свою предвыборную программу на тезисе, что если хотя бы один человек текущей властью обижен или покалечен, то эта власть аморальна, а следовательно, неприемлема. «Голосуйте за нас! Ничто не может быть ценнее человеческой жизни!» – с пафосом восклицают манипуляторы. Очевидно, они правы, не поспоришь. Но они умалчивают всю правду и смещают акцент.

Право на жизнь и здоровье имеет не только конкретный пострадавший человек, но и все остальные члены общества.

Они призывают голосовать за них, потому что ратуют за ценность одной человеческой жизни. Они смещают акцент на частную мораль, когда в вопросах власти и управления обществом приходится говорить не об одной конкретной жизни, а о жизни всего общества. Общественная мораль отличается от интересов одного человека и ставит целью выживание общества. Если действия власти ведут к спасению большого числа людей – с точки зрения общества эти действия моральны, даже если в ходе спасения гибнет определенное количество людей.

Манипуляторы активно используют мораль Ивана Карамазова – литературного персонажа Ф. М. Достоевского, который разглагольствовал о том, что «От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка». Эта цитата нередко употребляется для того, чтобы не дать возможности государству парировать на какие-то обвинения. Более того, цитате придается пацифистский и анархический акцент. При этом манипуляторы активно ссылаются на авторитет Федора Михайловича как классика русской литературы, умалчивая, что сам Достоевский занимал противоположную позицию своему персонажу.

Подмена слов

Классический пример подмены понятий известен нам благодаря студенческому анекдоту. Студент биологического факультета пришел на экзамен по зоологии, выучив из всего курса единственную тему – кольчатых червей. Тянет билет, а там вопрос про слона. «Слон – это млекопитающее» – неуверенно начинает студент. – У слона есть большая голова, уши, хобот. Хобот – такой длинный отросток, по виду напоминающий кольчатого червя… А кольчатые черви – это беспозвоночные из группы первичноротых, включают в себя многощетинковых…» Студент попытался увести тему разговора в русло, где он чувствует себя как рыба в воде. Подменил понятия в разговоре – в этом суть приема.