Олег Фролов - Мужчина и женщина. Путь любви

Несмотря на раннее утро, было удивительно тепло. Я скинул одежду и, зачерпнув ладошками живую водицу из небольшого углубления родничка, с благодарностью ее испил. Зачерпнул еще раз и, фыркая от удовольствия, принялся омываться обжигающей тело холодной водой.

«Да пребудет во мне сила любви, дабы иметь возможность радоваться жизни вот так, слившись воедино с чудным творением мира! – кричала восторгом каждая моя клеточка. – Господи, открой мое сердце любви всеобъемлющей, и пусть этот поток непрерывно льется, очищая чистотой своей меня, моих любимых, друзей и души всех нуждающихся в нем».

Меня несло, я не знаю, откуда брались слова, почему текли слезы, отчего трепетно дрожало тело и сколько времени я находился в подобном состоянии. Но как мало слов в арсенале моем, чтобы передать то блаженство, в котором я пребывал в тот момент. Наконец мне удалось вернуться в реальность, быстро одеться и совершенно счастливым отправиться к своим компаньонам, что ждали меня у костра.

Эшли о чем-то мирно беседовал с дедом.

– Порфирий Иванович предлагает осмотреть меня прямо тут, – слегка смущенно сказал Эшли.

– Я просто счастлив за тебя!

– Ты как себя чувствуешь, Олег? – неожиданно спросил старик.

– Великолепно!

– Это хорошо. Ложись вот сюда, на это место, и тихо лежи. Не надо тебе пока разбрасываться словами и мельтешить. Просто лежи и ни о чем не думай. А я помну пока немного Льва.

Судя по охам и вздохам, дед не слабо прохаживался своими знахарскими руками по телу Эшли, и длилось это довольно долго. Что ж, это хорошо. Все, что приближает нас к конечной цели, – все здорово и правильно.

И на самом деле мне важно было узнать мнение этого мудрого старика. Сложные приборы, дорогостоящая медицина – это все хорошо. Но имелся у Порфирия Ивановича особый дар. Его руки были лучше иного рентгена: они чувствовали дыхание тела, его внутренний ритм и состояние. Меня он поразил еще тогда, при первом нашем знакомстве, когда определил мои самые болевые точки, время от времени дававшие о себе знать после серьезных спортивных травм. И не просто определил, а и помог основательно, подарив неприятно пахнувшую мазь, которой наказал растираться два раза в день. Она мне тогда здорово помогла.

Наконец экзекуция Эшли закончилась, и старик, радостно похлопывая пациента по плечу, попросил подняться. Внимательно посмотрел, довольно крякнул и, вручив котелок в руки, рекомендовал сбегать к родничку, чтобы несколько раз с головы до ног окатить себя родниковой водой.

– Ну, что скажете, Порфирий Иванович? – спросил я, как только фигура Эшли исчезла.

– Чего скажу? Скажу, что досталось этому парню здорово. Но он молодец, хорошо держится. И Хара (главный энергетический центр мужчины) у него восстанавливается. Оттого характер начинает проявлять.

– Спасибо, Порфирий Иванович, а то ведь, когда я приехал к нему в клинику, он был в полном отчаянии.

– Трудно вам еще будет. Когда уедете отсюда, смотри за ним: эмоции хорошие схлынут, хандра начнется. Ничего страшного в этом нет, так жизненные потоки уравновешиваются, но поддержка твоя будет ему, как малому ребятенку, нужна.

– Его давно уже лихорадит: то эмоциональный взлет, то провал в бездну отчаяния. Я понимаю его состояние, вот и перевожу с места на место, чтобы эмоции на высоком уровне поддерживать. Но все же каков ваш вердикт?

– Ничего особо страшного нет. Это ушиб. Сильный ушиб, но твоему упертому англичанину по силам справиться. Я уверен.

– Господи, как я рад, что вы разделяете мою точку зрения!

– Радость – хорошая штука. Только вот что… Ему надо дать возможность самому убедиться в своей мужской силе.

– Вы имеете в виду – устроить ему свидание с женщиной?

– Да, но не со своей. Он обязательно должен испытать себя, когда нет к женщине любовных эмоций.

– Боюсь, уговорить на это Эшли будет сложно, он уже раз поэкспериментировал и вряд ли обрадуется новой перспективе.

– Ну, а ты на что? Какой ты мастер, если убеждать не умеешь?

– Я подумаю, как это правильно сделать…

– Подумай, подумай. И вот еще что… Вы сколько предполагаете пробыть здесь?

– Думаю, с неделю, не меньше. Подышим вашим целительным горным воздухом, позанимается. Забудем на некоторое время о цивилизации, о вещах, которые напоминают ему о его любимой женщине.

– Это правильно, – согласился старик. – Тогда… Я через недельку к вам зайду, мазь и настоечку из трав принесу. Помнишь мазь целебную, что в прошлый раз тебе отдал?

– Конечно, помню, Порфирий Иванович. Помогла она тогда мне сильно. Премного вам благодарен за это!

– Ну и слава богу, что помогла. И другу твоему, думаю, поможет. А с настоечкой сделаешь вот что – подольешь ему несколько капель перед тем, как он встретится со своей любимой. Раньше не надо. Ядреный состав, у мертвого поднимет, но пусть думает, что это само так случилось. Когда вера в себя вернется, ничего больше будет не надобно, уверяю тебя!

Я с пониманием промолчал. В это время на тропинке показался воодушевленный Эшли:

– Какие у нас дальнейшие планы?

– Планы у вас, ребятки, такие, что пора на турбазу возвращаться. И так задержались вы тут, – безапелляционно вставил дед. – Так что собирайтесь и с Богом на турбазу.

– А вы с нами не пойдете? – уточнил Эшли.

– Не пойду, мне еще на горе побыть надобно.

– А мы не заблудимся?

– Нет. Вот видите ель огненную? Ступайте к ней и от нее прямо вниз, никуда не сворачивайте. Попадете на тропинку, с которой наш путь сюда и начинался. Все, ребятки, ступайте с Богом!

Мы по очереди обнялись с дедом, сердечно поблагодарили его за чудесное путешествие и, словно на крыльях, устремились вниз. Добраться до базы получилось легко и быстро, мы помылись, даже успели на обед. И вообще за несколько дней еще во многие места успели, не забывая при этом заниматься и заниматься. За нами, как и обещал, приехал на свежевыкрашенном уазике Махмуд. Пришел попрощаться и принес свои целебные снадобья Порфирий Иванович. И, пожелав счастливо здравствовать, долго махал рукой вслед увозившему нас русскому джипу.

Опять самолет, вновь перелет… Здравствуй, Москва! И вновь покой нам только снится. Упорное мужество Эшли не могло не вызывать уважения. Неделя, две, месяц беспрерывных занятий – это одно. Но с того момента, как мы встретились, прошло уже значительно больше, а он был все таким же одержимым и целеустремленным. Лишь иногда я ловил на себе его умоляющие о поддержке взгляды.

Да и как не попросить об этом, если в этот момент от моей заряженности и настроения зависело, на сколько у Эшли хватит еще сил и желания бороться с самим собой. Я тогда мысленно опять возвратился к своему давнему сравнению усилий Эшли со спортивными достижениями и подумал, что, если бы судьба действительно привела его в большой спорт, Эшли с таким упорством на самом деле сумел бы стать чемпионом мира.